Фильм Бег – это свобода

Нью-Йорк, Центральный парк, США. В конце 60-х бегунов здесь считали странными, чудаками не от мира сего. Некоторые бегали по ночам, потому что стеснялся бегать на людях. Кто-то, увидев, что едет машина, прыгал в кювет, ждал пока она проедет, потом выбирался и бежал дальше. Одного из них однажды остановила полиция, когда он бегал без майки. Они решили, что перед ними извращенец.

В середине 60-х на любого, кто бегал не на стадионе, смотрели косо, если это не был известный спортсмен. В огромном Нью-Йорке набралась лишь горстка чудиков бегунов, которые каждое воскресенье пробегали марафон по улицам Бронкса, самого опасного района города. В те дни если ты занимался шоссейным бегом, тебя считали мазохистом. У женщин ситуация была еще хуже, их не допускали к участию в забегах на дистанции свыше 800 метров.

Олимпийские игры 1928 год, Амстердам. Женщины, 800 метров. Роджер Робинсон, историк и бегун, говорит, что тот забег был во многом удивительным. Во-первых, оказалось, что женщины отлично бегают. Во-вторых, Олимпийский комитет распространил ложные сведения. Возможно, не без доли намеренной манипуляции.

Рассказывает Фрэнк Литски, спортивный репортер New York Times. Бежало одиннадцать женщин. Сообщили, что пять не финишировали, упали на финише. На самом деле одна из женщин после пересечения финишной черты наклонилась вперед и упала, как часто делают бегуны на финише. На этих кадрах сделан акцент, и выглядит так, будто она падает от изнеможения. Это приняли за правду. Врачи по всему миру говорили, что женщины навредят себе, им нельзя бегать. И 800 метров не включали в программу Олимпийских игр вплоть до 60-го года.

Рассказывает Кэтрин Свитзер. Люди судачили: будешь бегать – ноги будут большие, у тебя волосы на груди вырастут, в мужика превратишься, никогда не выйдешь замуж, детей не будет. Я этого вообще не понимала. Бегая я чувствовала себя превосходно. Я не стала верить в мифы.

Кэтрин была обыкновенным американским подростком, когда отец посоветовал ей бегать, чтобы привести себя в форму. Кэтрин стала пробегать по миле в день, и случилось чудо: она почувствовала себя сильной, бесстрашной, способной на все. Поступив в вуз в 1965 году Свитзер вскоре поняла, что для женщин, желающих бегать, нет никаких условий, но она уговорила тренера по бегу взять ее в мужскую команду. Национальная Ассоциация студенческого спорта держала спорт в американских вузах под жестким контролем. Свитзер не было до этого дела, но ей велели тренироваться одной с пожилым тренером Арни Бриксом. Он был почтальоном и каждый день тренировался. В его жизни был один особенный день в апреле, когда он бежал Бостонский марафон. Он бегал его пятнадцать раз. Он каждый день рассказывал Кэтрин новую историю о Бостонском марафоне. Та спросила тренера, можно ли ей пробежать марафон. Брикс был категорически против. Кэтрин настаивала. Арни ответил: сперва докажи мне, что можешь сделать это. Одолеешь дистанцию на тренировке – я сам отвезу тебя в Бостон. Кэтрин стала бегать каждый день, постепенно увеличивая время и дистанцию. Тогда она не знала, что годом ранее другой девушке за тысячи километров от нее пришла в голову такая же мысль.

Вспоминает Бобби Гибб. Я попросила прислать бланк заявки. Ответил Уилл Клоуни, координатор пробега. Он написал, что женщины физиологически не способны пробежать 42 километра, и правила Союза спортсменов любителей запрещают им бегать на соревнованиях дистанции свыше 2,5 километров. Но я уговорила мать отвезти меня к старту. Она думала, что я рехнулась.

Не получив официальный номер, Бобби Гибб решила слиться с толпой и держаться в тени. В следующем 1967 году Свитзер оказалась совершенно в иной ситуации. Она записалась как К.В. Свитзер. В числе остальных членов команды ее и приняли за парня. В утро марафона валил снег с дождем. Среди прочих Кэтрин шла к старту в мешковатом сером спортивном костюме, ничем не выделяясь на общем фоне. Свитзер бежала между своим тренером Арни и своим бойфрендом Томом. Когда они пробежали около трех километров произошла очень странная вещь. Мимо проехал фургон прессы.

Рассказывает Фрэнк Литски. Трое бежали бок о бок. И тут средний бегун снял капюшон. Оказалось, что это женщина. В автобусе были два координатора пробега – Уилл Клоуни и Джок Сэмпл. Один из журналистов сказал: Джок, в твоем забеге женщина.

Джок Сэмпл выскочил из фургона, схватил Кэтрин за кофту, отбросил назад и закричал: убирайся из моего забега и номер отдай! Он попытался сорвать номер, но та отпрянула. Том вдруг двинул Сэмпла плечом, и Кэтрин показалось, что Джок подлетел в воздух. Журналисты агрессивно спрашивали бегунью: что вы хотите доказать? Кто вы – суфражистка, борец за права женщин? А та думала: я просто хочу здесь бежать, в чем проблема?

Кэтрин Свитзер преодолела все расстояние марафона. Но через несколько дней организаторы марафона в письме уведомили ее о том, что Союз спортсменов любителей пожизненно ее дисквалифицировал. Впервые столкнувшись с дискриминацией, она поняла, что теперь ее долг – попытаться сказать женщинам, каким прекрасным может быть бег. И она посвятила этому всю жизнь.

В Америке начались волны протестов за права женщин и прочих меньшинств. В годы, последовавшие за пробегом в Бостоне, Свитзер стала любимицей американских СМИ. Ее история обошла весь мир, добравшись до Швейцарии и ушей Ноэля Тамини. Тот помог ей принять участие в одном забеге. В Швейцарии, как и везде, Федерация легкой атлетики запрещала женщинам участвовать в соревнованиях по шоссейному бегу. В этот раз Кэтрин пробежала без помех, но под поддельным номером, то есть снова инкогнито.

«Спиридон» – так Ноэль Тамини назвал международный журнал о беге, который он основал в Швейцарии. Он издавался за гроши и с самого начала отстаивал права всех бегунов, и прежде всего – бегуний. Ноэль старался объяснить женщинам, что бег не вредит их телу, а наоборот. «Спиридон» выражал новую философию бега: аскетичный, мистический дух спорта, возвращение к природе.

Говорит доктор Норберт Сандер, корреспондент «Спиридона» в США. У Ноэля был особенный дар, он делал потрясающие снимки. Он был певцом бега, потому что сам был бегуном. Раньше репортеры описывали бег только со стороны, Ноэль проживал забег изнутри, он мог мотивировать читателей начать заниматься бегом. «Спиридон» был посвящен этой страсти.

Тем временем в Нью-Йорке жизнь чудаков, бегающих марафон по Бронксу, однажды изменилась, когда появился забавный коротышка, которого никто прежде не видел. Звали его Фрэд Лебоу. Бегун он был так себе, бегал небыстро, как бы волоча ноги. Все отнеслись к нему с недоверием. Фрэд пришел из другой среды, из нью-йоркской индустрии моды. Он приехал в Нью-Йорк из Румынии, жил в Дублине, потом приехал сюда и добился больших успехов. Фрэд был промоутером в душе. Он сказал: бег не станет популярным, если мы останемся в Бронксе. Он хотел, чтобы бег пошел в массы. Лебоу предложил отправиться на Манхеттен, пробежать в Центральном парке. Все сказали: чушь! Там никто не бегает. Но Лебоу доставал всех, пока не уговорил перенести марафон из Бронкса в Центральный парк. По сути это был пустяшный пробег. Бегунов мало, организация хромает. Нью-Йоркский марафон несколько лет проводился в Центральном парке на любительских началах. Затем настал 1972 год.

Олимпийские игры в Мюнхене. Марафон. 10 сентября 1972 года чемпионом становится Фрэнк Шортер. Он нравился американской публике, бег в его исполнении выглядел красиво. Это был толчок всему беговому движению, но особенно марафону. Американцы захотели бегать.

В 1976 году в честь 200-летия основания США Нью-Йоркский клуб шоссейного бега перенес ежегодный марафон из Центрального парка на улицы пяти районов города. Все с огромным скепсисом отнеслись к этой идее. Тогда Нью-Йорк балансировал на грани банкротства. Люди были в отчаянье. Фрэд сказал: пробежим по улицам, взбодрим всех, вдохновим Нью-Йорк. Он знал, что простой пробег по улицам не сделает его марафон популярным. Располагая скудными средствами, он умудрился сделать так, что звезды американского бега – золотой медалист олимпиады Фрэнк Шортер и рекордсмен США Билл Роджерс – своим участием превратили пробег в яркое зрелище. Марафон увенчался успехом. Он вдохновил, сплотил город, подарил людям надежду. И очень быстро в финансовом плане дела пошли на лад.

Центральный парк по многим причинам легендарен для этого вида спорта. В 70-е тут был криминал, опасно, в парке не гуляли. С появлением бегунов эти проблемы исчезли. Затем политики сказали: давайте оживим парк, вложим в него деньги. В парке стала собираться целая толпа бегунов. А у пруда или на улице часто попадались знаменитости – Джеки Онасис, Роберт Рэдфорд, Дастин Хофман. Они бегали в таких же ношеных шортах и майках.

Вдохновившись Нью-Йоркским марафоном, бегать стали везде. В Европе журнал «Спиридон» вырос в масштабное народное движение. Везде мелькали оранжевые майки «Спиридон» со знаменитым слоганом «Бегите с нами». Эта майка была синонимом свободы. Если ты бегал в клубной майке, значит, у тебя была лицензия. Не имевшие лицензии бегали в майках «Спиридон». Они стали эмблемой оппозиции Федерации.

Спортивные федерации продолжали навязывать пробегам и бегунам свои устаревшие правила. Но долго так продолжаться не могло, назревал мятеж. В Европе его символом стал шоссейный пробег, полумарафон, бунтарское мероприятие, приводящееся вопреки запретам Федерации спорта Франции. Здесь вместе бегали и женщины, и мужчины, члены и не члены Федерации. Официальным структурам это не нравилось, страсти накалялись.

Бегунам стадионникам тоже нужно было оставаться любителями, если они хотели участвовать в олимпиаде. В США, где на своем спорте нельзя было зарабатывать под угрозой пожизненной дисквалификации, ведущие спортсмены находились в тяжелой ситуации, но, стиснув зубы, они подчинялись нажиму Федерации. Все изменилось, когда на сцену ворвался Стив Префонтейн.

Префонтейн был защитником прав бегунов. Всем спортсменам, кроме бегунов, платили за спорт. Он видел в этом огромную несправедливость. Но Префонтейн был, прежде всего, исключительно талантливым бегуном. В 21 он был непобедим два года к ряду, в США ему принадлежали все рекорды на дистанциях от 2000 до 10000 метров. Благодаря своей харизме Префонтейн стал народным чемпионом, публика бешено болела за него, его появление на стадионе в родном Орегоне вызывало истерию. Все больше и больше народу собиралось, чтобы увидеть его победы. Доходы были колоссальные, но не у самого Пре. Оставаясь любителем, он жил на гроши, пока другие наживались на его достижениях.

Началась битва с Союзом спортсменов любителей, Префонтейн не собирался следовать правилам древней структуры. Его борьбу вскоре поддержал небольшой производитель беговой обуви, незадолго до того возникший в Орегоне. Как только Префонтейн окончил вуз, они заручились его пиар-помощью. Образ бунтаря, вольного бегуна с длинными космами и усами, воюющего с истеблишментом – в этом была доля правды. И маленькая компания Nike взяла его на вооружение.

Префонтейн смог рассчитывать на помощь Nike, когда в 1975 году решил организовал первую серию независимых пробегов. Это был открытый вызов Федерации легкой атлетики США. Чтобы обеспечить затее успех, Префонтейн пригласил в США ведущих финских бегунов. Независимая серия триумфально завершилась 29 мая 1975 года в Юджине. Пре победил на дистанции 5000 метров, обойдя своего друга – олимпийского чемпиона марафонца Фрэнка Шортера, и уже планировал следующий шаг в борьбе за независимость легкоатлетов. Но 30 мая скоростной автомобиль Префонтейна перевернулся на орегонском шоссе. Легендарный бегун трагически погиб в возрасте 24 лет. Это был шок. Однако благодаря протесту самого знаменитого легкоатлета Америки в дальнейшем и другим стало проще отстаивать свою точку зрения. Все ведущие бегуны хотели быть профи, зарабатывать бегом.

Перед стартом очередного Нью-Йоркского марафона возникла спорная ситуация. Формально все его участники были любителями. Но New York Times со ссылкой на тренеров сообщила, что за участие именитым бегунам негласно предлагают большие деньги. Это нарушение правил Международной любительской легкоатлетической федерации. Президент Нью-Йоркского клуба бегунов Фрэд Лебоу не подтвердил и не опроверг заявление Times, но, по его словам, марафонцам пришло время получать крупные призовые.

Лебоу с самого начала платил бегунам на Нью-Йоркском марафоне. В конце 70-х годов негласные выплаты стали нормой в шоссейном беге. Дальновидный Лебоу никогда не боялся идти на провокации. В своей книге он открыто написал о выплатах. Мэр Нью-Йорка предложил бегунам новые условия: на каждый доллар гонораров и призовых клуб будет отдавать доллар городу. Таким образом, издание книги обошлась Лебоу в рекордную сумму. Теперь бег стал гонкой не только за славой, но и за деньгами. Вскоре девиз этого спорта стал таким: бери все, что сможешь получить.

Женщины постепенно завоевали право бежать наравне с мужчинами, но в забегах их все равно было намного меньше, пока Кэтрин Свитзер не узнала о безумной идее крупного производителя косметики создать международную серию забегов только для женщин. Мероприятие имело колоссальный успех. Женщинам удалось доказать всему миру, что к ним следует относиться как к личностям. Они бегут марафон все быстрее. За десять лет с рекорда сбросили без малого 45 минут. Но к началу 80-х 1500 метров все еще были самой длинной дистанцией, до которой допускали женщин. Многие с предубеждением относились к идее включения марафона в олимпийскую программу.

В 1980 году за четыре года до Олимпиады в Лос-Анджелесе Кэтрин Свитзер расчетливо избрала Лондон местом проведения своего ежегодного марафона, ведь именно здесь находилась штаб-квартира IAAF. На старте представлены 27 стран, что превосходит требования, предъявляемые Международным олимпийским комитетом к новым дисциплинам. В результате IAAF рекомендовала МОК включить женский марафон в олимпийскую программу, и заявка была одобрена.

Олимпиада в Лос-Анджелесе, 1984 год. Первый женский марафон. Джон Бенуа сразу отрывается от основной группы, она лидирует на протяжении всей дистанции. Вот она появляется на стадионе, толпа зрителей встречает бегунью овацией. Незабываемый исторический момент, физический эквивалент того, когда женщинам разрешили голосовать. Это навсегда изменило мнение людей о том, на что способна женщина.

Кэтрин Свитзер, которую попросили прокомментировать этот забег, рассказывает: мы уже заканчивали вещание, я выдохнула с облегчением. И вдруг из тоннеля на стадион выбежала вся скрюченная Габриэла Андерсон-Шисс из Швейцарии. Она старается изо всех сил, еле идет. Габи полностью обезвожена. Картина просто ужасающая. Самый страшный образ марафона за всю историю спортивных трансляций. Она финиширует и падает под рев толпы. Больно было на это смотреть, но воля этой женщины достойна подражания. Кэтрин тогда подумала: нет, только не это! Женщина в тяжелом состоянии, СМИ устроят вакханалию. Что теперь будет с женским марафоном?

Однако спортсменка очень быстро оправилась и снова приступила к тренировкам. Первый женский марафон удивителен еще и тем, что женщинам было позволено быть измученными на людях. Возможно, и в этом суть равенства.

Нью-Йоркский марафон стал самым знаменитым забегом в мире. Оказалось, что это событие приносит городу такие деньги, о которых его экономика даже не мечтала. Другие города увидели, что происходит, подключились Лондон, Чикаго, Лос-Анджелес, Гонолулу. Теперь не сыщешь достойного города, где нет своего марафона. В 90-е годы по всему миру поняли, что организация марафонов приносит большие деньги. Но корону престижа сохранял Нью-Йорк.

У Фрэда Лебоу были планы по привлечению новых спонсоров и участников. Он говорил: хочу, чтобы каждый бегун испытал здесь лучшие минуты. Будем раздавать на старте кофе и пончики? Но, Фрэд, это вредно для здоровья. Но людям же нравится. Устроим забег на Уолл-стрит? Как такое возможно? Он придумал забег задом наперед, забег на Эмпайр-стейт-билдинг. Что? Оказалось, шикарная идея. Люди наряжались Санта-Клаусами или оленьи рога нацепляли. Лебоу был, как крысолов из сказки, который играл на флейте, и все шли за ним. Он сумел заразить всех своей мечтой.

В 1990 году у Фреда Лебоу диагностировали рак головного мозга на последних стадиях. Он не хотел мириться с болезнью, боролся, как черт. В 1992 году Лебоу сказал: у меня нет жены и детей, марафон – главное дело моей жизни. Я пробежал 60 марафонов, но ни разу – Нью-Йоркский. Несколько месяцев назад мне исполнилось 60 лет, я хочу сделать себе подарок – пробежать марафон. Фрэд Лебоу вышел на старт. На дистанции его сопровождала известная бегунья Грете Вайц и целая толпа фанатов. Не многие больные раком способны на такое. Фрэд словно во всеуслышание заявил: я жив, я здесь. Лебоу удалось дойти до самого финиша. Он умер два года спустя.

Фрэд Лебоу превратил Нью-Йоркский марафон из кучки энтузиастов в крупную профессиональную организацию с доходами в десятки миллионов долларов. Только на беговую обувь американцы ежегодно тратят более 500 миллионов долларов. Бегуны стали желанной мишенью для не в меру разросшегося бегового бизнеса. Для некоторых это был конец эпохи. Романтика и невинность первых дней были утрачены. Бегуны перестали быть обычными чудаками. Революция ослабла, оказалась выхолощена выходом в массы. «Спиридон» открыл ящик Пандоры. Занятие бегом становилось все более коммерческим, а начиналось все с полной свободы, оно было бесплатным – чистое физическое удовольствие. Теперь спонсоры хотели продавать майки или витамины. В каком-то смысле они продали дух бега. Изменить ситуацию было уже невозможно. Ноэль Тамини решил закрыть журнал.

Бег брал все новые рубежи. Это движение насквозь позитивно, полезно для здоровья, открыто для всех, собирает много денег на благотворительность, помогает обществу. И тут случился кризис. Ноябрь 2012 года. На Восточное побережье США обрушился ураган Сэнди. Жители Нью-Йорка еще не сталкивались с бедствием такого масштаба. Однако мэр города отказывается отменить марафон. Простые люди возмущены: ресурсы нужны для восстановительных работ. Прибывшим со всего мира участникам пробега сообщают, что марафон не состоится. Назревает скандал. Бегуны объединяются, чтобы все же пройти дистанцию. Марафон назван «Все равно беги». Народ не желает видеть людей, полных решимости бежать даже в таких трагических обстоятельствах. Беговое движение столкнулось с тем, что оно по нраву далеко не всем. Среднегодовой доход марафонца больше 100 тысяч долларов, от бедных не следует ожидать, что они встанут вдоль улиц и будут болеть за богачей.

Но когда ты бежишь один, не в людской толпе, ни с кем не соревнуясь, когда ты сам по себе и возвращаешься к природе – ничто не заменит внутреннюю радость, которую это приносит. Этот спорт по-прежнему таков, каким ты хочешь его видеть.

Стив Префонтейн погиб сорок лет назад, но поколения бегунов по сей день чтят его как спортсмена и борца за права бегунов.

Сейчас Кэтрин Свитзер востребованный лектор и комментатор. В 2017 году она хочет отпраздновать свое семидесятилетие, побежав Бостонский марафон.

Ноэль Тамини теперь курсирует между Эфиопией и Румынией. Ему почти 80 лет, он по-прежнему бегает несколько раз в неделю.