Фильм Манифесто

Манифест – публичное заявление политического курса или намерений партией, группой людей или одним человеком.

Закадровый текст: «Я говорю только про себя, поскольку не хочу убеждать. Я никого не принуждаю следовать за мной, пусть каждый творит свое искусство на свой лад».

На экране мелькают титры, это имена тех, чьи идеи будут озвучены. Карл Маркс, Фридрих Энгельс, Тристан Тцара, Филипп Супо, Лучо Фонтана, Клуб Джона Рида, Констант Нивенхейс, Александр Родченко, Ги Дебор, Филиппо Томмазо Маринетти, Умберто Боччони, Карло Карра, Луиджи Руссоло, Джакомо Балла, Джино Северини, Гийом Аполлинер, Дзига Вертов, Бруно Таут, Антонио Сант-Элиа, Роберт Вентури, Антуан Певзнер, Казимир Малевич, Ольга Розанова, Франсис Пикабиа, Жорж Рибмон-Дессень, Поль Элюар, Луи Арагон, Ришар Хюльзенбек, Анри Бретон, Клас Олденбург, Мануэль Мейплс Арсе, Висенте Уидобро, Наум Габо, Уиндем Льюис, Василий Кандинский, Франц Марк, Барнетт Ньюман, Ивонна Райнер, Эмметт Уильямс, Филип Корнер, Джон Кейдж, Ларри Миллер, Эрик Андерсон, Бен Вотье, Джордж Мациюнас, Мирл Ладерман Юклс, Курт Швиттерс, Сол Левитт, Элейн Стертевант, Эйдриан Пайпер, Стен Брекхейдж, Джим Джармуш, Ларс фон Триер, Вернер Херцог, Леббеус Вудс.

Бродяга с тележкой, нагруженной разным хламом, прихрамывая плетется меж руин заводских корпусов, он ведет на поводке огромную лохматую собаку. Звучит монолог: «Старый миропорядок умирает, новый рождается. Нынешний кризис обнажил природу капитализма. Это система грабежа и обмана, безработицы и террора, голода и войны. Общий кризис капитализма отражается в его культуре. Экономическая и политическая машина буржуазии находится в упадке, ее литература и искусство – обанкротились. В этот период перемен роль художника может быть только революционной: его обязанность – уничтожить пережитки пустой, надоевшей эстетики». Бродяга взбирается по бетонным обломкам. Он выкрикивает революционные лозунги.

Биржа. В огромном open space офисе за компьютерами работают брокеры. Закадровый монолог от лица одной из сотрудниц: «Мифология, мистика – все это уже позади! Да здравствует риск, дерзость и неукротимая энергия! Мы воспеваем наглый напор, горячечный бред, строевой шаг, оплеуху и мордобой. Да здравствует война и высокие идеалы уничтожения всего и вся! Страдания человека для нас не интереснее, чем страдания электрической лампочки. Мы разрушим культ прошлого, одержимость античностью и академический формализм. Мы хотим освободить страну от бесчисленных музеев, которые, словно множество кладбищ покрывают ее. К чертям Флоренцию, Монмартр и Мюнхен. К чертям словари. Все, что считается хорошим вкусом. К чертям Данте, Шекспира, Толстого, Гете. К чертям Монтеня, Вагнера, Бетховена, Уитмена и Бодлера! Да начнется же царство божественного Электрического Света! Дорогу молодости, неистовству, отваге!»

Унылый спальный район, раннее утро. Женщина на кухне. Закадровый текст: «Каким будет новый день – кто знает? Но мы предчувствуем утро. Стеклянный и ясный новый мир сияет в раннем свете. Он посылает свои первые лучи. Первый проблеск ликующего восхода. Десятилетия, поколения – и великое солнце искусства победно взойдет. Сегодня как никогда мы верим в собственные желания, что порождает для нас единственную жизненную ценность». Женщина будит дочь, собирается, выходит из квартиры. Она садится на мопед, едет на работу. Закадровый текст: «Мы не хотим больше жить среди соборов, дворцов и подиумов. Мы должны изобрести и построить город, похожий на огромную, шумную судоверфь – живой, мобильный, динамичный».

Футуристический интерьер огромного научно-исследовательского центра. Люди в белых стерильных костюмах. Звучит монолог от лица одной из сотрудниц: «Над пустырями и пепелищами разрушенного прошлого, перед воротами незастроенного будущего мы вещаем сегодня вам, художники, ваятели, музыканты, актеры, поэты. Нелепо наше время вгонять в старые формы. Надо очистить жизнь от хлама прошлого и вернуть к нормальной эволюции. Венера Милосская – наглядный образец упадка – это не реальная женщина, а пародия. «Давид» Микеланджело – уродливость. Все мастера Возрождения достигли больших результатов в анатомии, но не достигли правдивости впечатления тела. Художники были чиновниками, ведущими опись имущества натуры. Живое превратилось в мертвое».

Из церкви выходит похоронная процессия, двигается по направлению к кладбищу. Закадровый текст: «Здесь мы бросаем якорь в жирную землю. Опьяненные энергией, мы вонзаем трезубец в беззаботную плоть. Мы разрываем, как яростный ветер, белье облаков и молитв, подготавливая величественное зрелище катастрофы, пожара, распада. Мы упраздним траур и заменим слезы звуками сирен». Над гробом произносит речь вдова покойного: «Умереть можно героем или идиотом – результат один. Единственное не мимолетное слово – это слово «смерть». Вы слишком любите то, что вас приучили любить. Кладбища, скорбь, трагичную любовь, венецианские гондолы. Если б вы не были так трусливы, идя ко дну под грузом всех этих возвышенных мыслей, несуществующих абстракций, которые вам навязали, то вы бы распрямились и смело сыграли в массовую резню, как делаем мы. Мы видим все, мы не любим ничего. Я против систем. Наиболее приемлемой из систем является та, согласно которой не следует разделять ни одной. Упразднение логики: дада. Упразднение памяти: дада. Упразднение археологии: дада. Упразднение будущего: дада. Дада – все то же дерьмо, но теперь мы будем являть его в разных цветах. Дада значит ничто. Нет – всему. Нам нужно, чтобы произведения искусства были сильными, прямыми, точными и навсегда за гранью понимания».

Обставленная в традиционном стиле гостиная. Домохозяйка накрывает на стол. За обедом собирается вся семья: трое сыновей женщины и ее муж. Молитва перед обедом: «Я за искусство политико-эротико-мистическое, которое не сидит на заднице в музее, а делает что-то другое. Я за искусство, которое вырастает, не ведая, что оно искусство. Я за искусство тяжелое и грубое, и милое, и глупое, как сама жизнь.» Далее женщина монотонным молитвенным тоном упоминает множество бытовых деталей, которые она причисляет к искусству.

Научно-исследовательский центр. Женщина в стерильном костюме входит в помещение, которое напоминает секретное хранилище. На потолке висит черный ящик, внутри его что-то стучит. Глаза женщины расширяются от ужаса. Закадровый текст: «Я говорю всем: бросьте любовь, бросьте эстетизм, бросьте чемоданы мудрости, ибо в новой культуре ваша мудрость смешна и ничтожна. Только тупые и бессильные художники прикрывают свое искусство искренностью. В искусство нужна истина, но не искренность.»

Женщина на мопеде подъезжает к заводу по переработке мусора, входит внутрь. Начинается ее рабочая смена. Закадровый текст: «Вдали сияет завтра. Ура – прозрачному, ура – ясному! Ура – чистоте! Ура – вечной архитектуре! Архитектура должна быть пещеристой, пламенеющей, гладкой, жесткой, угловатой, резкой, округлой, изящной, красочной, вульгарной, сладострастной, мечтательной, привлекательной, отталкивающей, пульсирующей, живой или мертвой».

Тусовка рок-музыкантов после выступления. Кругом разбросаны пустые пивные банки, объедки, окурки. Татуированная рокерша произносит надрывный монолог: «На электрический стул Шопена! Сизые выхлопы машин с ароматом динамической современности также эмоционально ценны, как обожаемые таланты наших «изысканных» модернистов. Человек – не отлаженный часовой механизм. Идеи часто сходят с рельсов. Они не следуют непрерывно одна за другой. Логика – это ошибка, а право на целостность – чудовищная штука. Всем миром дирижируют, словно он гребаный любительский оркестр. Кто из нас самый искренний? Все эти «художники» только и стремящиеся понравиться аморфной толпе немногочисленных зрителей? Толпе долбаных ретроградов, идиотов, штрейкбрехеров и долбанных арт-дилеров? Правда никогда не возникает где-то вне нас самих. Мы ищем правду не в реальности происходящего, а в реальности мысли. Мы должны творить. Это знак нашего времени. Прошлое мы оставляем позади, как падаль. Будущее мы отдаем на съедение – хиромантам. Сегодняшний день мы берем себе. Нет – ретроспекции! Нет – футуризму! Наше сомнение теперь запредельно, наша уверенность непоколебима».

Модная арт-галерея перед началом светского мероприятия. Закадровый текст: «Начинается, уже началось, великое время. Мы стоим у порога одной из величайших эпох, выпавших на долю человечества, эпохи Великого Духовного. Мы освобождаемся от препон памяти, ассоциаций, ностальгии, легенды и мифа. Вместо того чтобы возводить соборы Христу, человеку или жизни, мы превращаем в соборы самих себя и наши собственные чувства». Хозяйка галереи произносит приветственную речь перед гостями. «Да здравствует великий вихрь искусства – Вортекс! Наш Вортекс не боится прошлого – он забыл о его существовании. Единственная действующая составляющая для нашего Вортекса – это настоящее. Жизнь – это прошлое и будущее. Но настоящее – это искусство. От человечества нам нужно его бессознательное: его глупость, животные инстинкты и, разумеется, его сны. Создание искусства всегда останется одним из основных инстинктов».

Домохозяйка продолжает свою нескончаемую молитву.

Будничная обстановка за кулисами театра. Технические работники заняты своими обычными делами. Закадровый текст: «Нет – зрелищности. Нет – виртуозности. Нет – перевоплощениям, магии и иллюзиям. Нет – гламуру. Нет – героическому. Нет – антигероическому. Нет – стилю. Нет – манерности. Нет – эксцентричности.» На сцене хореограф проводит репетицию танцевального номера. Балерины облачены в костюмы инопланетных существ. «Жизнь – это произведение искусства, и произведение искусства – это жизнь. Чем больше мы знаем, тем меньше понимаем, и тем оно лучше. Флуксус – это образ действия. Флуксус внутри тебя, это часть того, как ты себя ощущаешь. Флуксус абсолютно не имеет смысла. Флуксус – это заноза у искусства в заднице.» Раздраженная дама-хореограф недовольна, она начинает кричать на балерин: «Очистим мир от интеллектуальной, профессиональной, коммерческой культуры! Очистим мир от умершего искусства! Поддержим реальность без искусства! Поддержим живое искусство. Антиискусство!»

Панорама: склад марионеток, многие из них изображают известных общественных и политических деятелей XX века. Закадровый текст: «Единственное, что еще может меня вдохновить, так это слово «свобода». Среди множества доставшихся нам в наследство невзгод нам была предоставлена величайшая свобода духа. Мы все еще живем под бременем логики. Под флагом цивилизации, под предлогом прогресса из сознания сумели изгнать любые поиски истины, которые не соответствуют общепринятым. Когда же придет время логиков и философов-сновидцев?» Женщина-кукольник заканчивает изготовление марионетки, чьи черты лица напоминают ее собственные. Она пробует куклу в действии, произнося монолог: «Я верю, что в будущем сон и реальность сольются в некую абсолютную реальность, в сюрреальность. Разум не творит. В создании форм его деятельность подчинена деятельности подсознания. Прощайте, убегающая чреда времен, искусственная связь мыслей, прощай, время всякой вещи! Жить или больше не жить – вот, поистине, воображаемые решения. Существование – где-то в другом месте».

Балерины на сцене. «Повседневный уход – такая морока, на него уходит до хрена времени. Теперь я выведу его на сознательный уровень, как Искусство. Все, о чем я говорю, что это Искусство – Искусство. Все, что я делаю, как Искусство – Искусство.» Хореограф обращается к танцовщицам: «Я требую принципа равноправия для всех материалов. Даже людей можно использовать. Я требую полной мобилизации всех сил для создания законченного произведения искусства». Репетиция окончена. Хореограф прогоняет балерин прочь – никто из них не сияет.

Домохозяйка, наконец, завершает свою молитву. Вместо «аминь» семья, взявшись за руки, произносит фразу «Квадрат, который становится бесформенным». Они приступают к трапезе.

Павильон новостной студии. Идет подготовка к прямому эфиру. Закадровый текст: «В концептуальном искусстве самый важный аспект произведения – это идея или концепция. Все планы и решения принимаются заранее, а само выполнение является формальностью». Звучит команда «всем сделать честные лица», начинается прямой эфир. Ведущая приветствует зрителей и заявляет: «Все современное искусство – подделка. Наша одержимость высокими скоростями не оставляет нам времени и места, чтобы вернуться. Сейчас – уже слишком поздно, а сегодня – уже вчера, память о котором давно утеряна». Ведущая вступает в диалог с корреспонденткой, которая стоит с зонтом под проливным дождем: «Человек когда-то был подлинным, имел и заключал в себе определенную самобытность. Но теперь все мертво, окончено. Человек – лишь расходный материал разового употребления. А как обстоит дело с искусством? Может ли оно устоять против таких жестоких ударов? Безусловно, нет, ибо искусство есть то, что нас окружает. А что насчет концептуального искусства? После того как произведение покинуло мастерскую, художник не может контролировать, каким образом зритель его воспримет. Разные люди по-разному понимают одни и те же вещи. Концептуальное искусство хорошо лишь тогда, когда хороша идея». Выпуск новостей окончен. Это был не прямой эфир, а запись. Корреспондентку поливали из шланга. Теперь нужно приступать к монтажу отснятого материала.

Бродяга забирается на крышу полуразрушенного заводского корпуса и начинает орать в мегафон: «Мы призываем всех честных интеллектуалов безоговорочно отрешиться от ложной иллюзии, будто художник способен находиться в стороне от исторических конфликтов, в которых необходимо занять определенную позицию. Мы призываем их порвать с буржуазной идеологией. Мы призываем их создать новое искусство».

Урок в начальной школе. Закадровый текст: «Представьте себе глаз, неподвластный законам перспективы, не ведающий предрассудков логики композиции. Сколько оттенков увидит среди трав на лугу младенец, незнакомый с понятием «зеленый»? Вообразите мир до фразы «В начале было Слово». С возрастом внутреннее зрение человека не должно непременно притупляться». Учительница объясняет детям: «Нет ничего оригинального. Вы можете красть все, что находит отклик в вашем воображении: фильмы, музыку, книги, картины, фотографии, сны, случайные разговоры, архитектуру, деревья, форму облаков, даже свет и тени. Однако я хочу, чтобы вы выбирали лишь то, что затрагивает вашу душу. Тогда ваша работа и ваша кража будут самобытны. Жан-Люк Годар сказал: "Не важно, откуда ты что-то берешь, важно – куда ты это привносишь"». Учительница раздает детям тетради, они приступают к выполнению задания. Учительница делает замечания своим ученикам, она говорит о том, чего не должно быть в их фильме. В конце урока все хором произносят клятву: «Клянусь воздержаться от проявления личного вкуса. Я больше не художник. Клянусь воздержаться от создания «произведений», поскольку мгновение ценнее вечности. Моя высшая цель – выжать правду из персонажей и обстоятельств. Клянусь исполнять эти правила всеми доступными средствами, в ущерб хорошему вкусу и всяческой эстетике».