Седьмого августа 1974 года, за день до официального заявления Ричарда Никсона об отставке, французский акробат Филипп Пети поразил весь Нью-Йорк невероятным представлением. Он 45 минут провел на канате, натянутом между башнями-близнецами Центра Международной Торговли. Спешившие по своим делам прохожие забывали обо всем и задирали головы. Их взглядам открывалась завораживающая картина: человек танцевал в небе без, как казалось снизу, каких-либо подручных средств. Сегодня, спустя 40 лет после знаменательного события, Земекис предлагает кинозрителям посмотреть на ситуацию глазами Филиппа Пети. "Прогулка" станет незабываемым событием. Картина перенесет зрителей на высоту, на которой побывал только один человек в мире и где вряд еще кто-то побывает, – на 110 этаже и канате, натянутом между башнями Центра Международной Торговли. Земекис вспоминает: «Когда я впервые услышал эту историю, подумал: «Боже мой, этот фильм а) необходимо снять, чего бы это ни стоило и б) необходимо снять в формате 3D». Наблюдать за поведением канатоходца всегда на порядок интереснее, когда смотришь у него из-за плеча. К сожалению, вам никогда не удастся увидеть ситуацию его глазами, когда он стоит на канате, если, конечно, вы сами не увлекаетесь хождением по канату. Наш фильм не только расскажет историю Пети, но и позволит зрителям увидеть то, что видел француз, когда балансировал на канате между башнями. А благодаря 3D-формату ощущения будут предельно реалистичными, а зрелище – захватывающим».Однако невероятный трюк предваряла долгая подготовка, осложненная многочисленными трудностями и неприятностями, которые делали осуществление плана почти невозможным. «Мне очень понравилось то, что этот выдающийся акробат поставил перед собой цель и решительно пытался достичь ее, – говорит Земекис. – Трюк получился очень элегантным, невероятно опасным, но опасным только для самого трюкача. Это словно привет из другой эпохи, – сейчас такого уже не встретишь. Похоже на сказку». «Я был поражен тем, насколько Филипп одержим своей мечтой, и как рьяно он стремится к ее осуществлению, – говорит продюсер Стив Старки. – За фасадом невероятного трюка действительно кроется захватывающая история осуществления того, что Филипп называл «представлением». В финале ни один из нас не смог сдержать слез. Примерно те же эмоции я переживал, когда читал сценарий фильма "Форрест Гамп"». «Когда Филипп увидел фотографию башен-близнецов, он нарисовал карандашом линию, соединяющую крыши зданий, и дал самому себе установку: «Мне нужно натянуть канат между этими башнями и пройти по нему», – рассказывает Земекис. – Он считал, что башни были выстроены специально для его акробатического трюка… В Филиппе меня поражает то, что присуще любому творческому человеку. Он уникален, но его страсть весьма универсальна. Если спросить художника, композитора или кинематографиста: «Почему ты написал эту картину? Почему ты сочинил эту музыку? Почему ты снял этот фильм?», ни один из них, скорее всего, не найдется, что ответить. Каждый, у кого когда-то была мечта, может без труда понять Филиппа – он должен был добиться этого несмотря ни на что».В фильме рассказывается о жизни Филиппа, о том, как он увлекся прогулками по канату, о его детстве, отчиме и так далее. Но самое главное – зрителям предстоит увидеть прогулку по канату собственными глазами – не снизу, как все прочие зеваки, а глазами самого Филиппа Пети. «Единственное подтверждение этого трюка – множество фотографий, сделанных во время прогулки, – объясняет Джозеф Гордон-Левитт, сыгравший роль Филиппа Пети. – Фотографии, конечно, исключительные, но они не передают всей гаммы эмоций человека, который стоит на канате и пытается сохранить равновесие. И в этом плане фильм "Прогулка" поистине уникальный – мне посчастливилось взглянуть на происходящее глазами Филиппа, пережить с ним все взлеты и падения, испытать все его надежды и страхи. Зрителей ожидает не менее увлекательное зрелище, ведь они увидят всю историю так, словно сами балансируют на огромной высоте». Земекис вновь использовал давний и невероятно эффективный кинематографический прием, такой же как в фильме "Форрест Гамп", где главный герой рассказывает зрителям свою историю в уникальной, немного наивной и невероятно подкупающей зрителей манере. Земекис пригласил озвучить текст от автора самого Филиппа Пети. Особенно ценен голос француза был в озвучании мыслей героя, когда он балансировал на канате. Сюрреалистичное использование факела Статуи Свободы (которую, как и Пети, Франция подарила Америке) привнесло атмосферу сказочности в картину. «Это – реальная история, вплоть до мельчайшей деталей, – утверждает режиссер, – однако у зрителей может появиться ощущение, что они смотрят сказку, начинающуюся со слов «в некотором царстве, в некотором государстве». Мне хотелось, чтобы в истории присутствовали как реальные факты, так и то непередаваемое чувство отрыва от конкретного пространства и времени. Я пытался скомбинировать реальность и вымысел».Супервайзер по визуальным эффектам Кевин Бейлли приступил к работе на самых ранних стадиях подготовительного периода. «Я занялся предварительным планированием за шесть или семь лет до начала съемок, – говорит он. – Тогда я работал на съемках фильма "Рождественская история". Как-то в разговоре Роберт обмолвился, что у него есть замечательная идея снять фильм о сумасшедшем французском канатоходце, который в свое время порхал между башнями-близнецами, словно бабочка». Проект был особенно интересен супервайзеру по спецэффектам еще и потому, что ему предстояло воссоздать весь Нью-Йорк таким, какой он был в 1974 году, вплоть до участка между двумя обрушившимся зданиями. Крыши башен пришлось восстанавливать в павильоне, ориентируясь исключительно на чертежи. «Нам пришлось очень хорошо потрудиться, чтобы воссоздать все – начиная с лобби Центра Международной Торговли и вплоть до видов Нью-Йорка 1974 года, – рассказывает Бейлли. – Художники выстроили гигантскую декорацию, в точности копирующую крышу одной из башен. Это была огромная, продуваемая искусственным ветром площадка, а весь город, клубящийся вокруг крыши туман и сами башни, возвышающиеся над городским ландшафтом, пришлось дорисовывать на компьютерах, ориентируясь на фотографические изображения. Этих зданий, к сожалению, уже не существует, а нам нужно было, чтобы они на 1000% казались реальными, поскольку башни играют в фильме немаловажную роль. Лишь недавно появились технологии, позволившие реализовать замысел режиссера, хотя и тут без трудностей не обошлось. Занятно, что многие участники событий по-разному описывали даже цвет своей одежды, поскольку он менялся в зависимости от угла падения солнечных лучей. Нам всем хотелось отдать дань памяти башням-близнецам и всем, кто погиб 11 сентября. И лучшего способа, чем фильм о Филиппе и его прогулке, вряд ли можно было придумать».В каком-то смысле "Прогулка" переносит зрителей в то время, когда отношение к башням ЦМТ отличалось от современного. «Во-первых, башни-близнецы никому не нравились, – продолжает Бейлли. – Их выстроили, несмотря на всеобщее мнение, что высотки выглядят, как два гигантских канцелярских шкафа. После того, как Филипп совершил свой променад между башнями, ньюйоркцы влюбились в эти небоскребы. Они обрели свою индивидуальность. Вокруг связанных канатом башень внезапно появился поэтический ореол, и они стали вызывать исключительно теплые чувства». «Башни стали полноценными героями фильма, – добавляет Земекис. – Момент одушевления построек невозможно будет ни пропустить, ни забыть».За свою карьеру Земекис снял немало всесторонне успешных фильмов, в которых новейшие технологии служили на благо развития сюжета. Для режиссера главным была и остается в первую очередь именно история, а технологические новшества он воспринимает, как средство, инструментарий, позволяющий кинематографисту реализовать задуманное. «Секрет любой магии в смешении стилей, – считает Земекис. – Любой фокусник всегда использует несколько техник для создания качественной иллюзии. Мы, кинематографисты, в этом практически не отличаемся от эстрадных волшебников. Мы жонглируем различными техническими приемами и стремимся сделать так, чтобы зритель не понял, в чем тут фокус».Разумеется, съемки фильма были бы не возможны без непосредственного участия Филиппа Пети. По словам француза, картина очень достоверно передала все нюансы его выступления в Нью-Йорке. «Я видел многие шедевры, снятые Робертом Земекисом, но этот лично для меня будет на особом счету, ведь в нем рассказывается о важной части моей жизни, – говорит Пети. – Должен признаться, когда я смотрел фильм, сидел на краешке кресла. И не только во время сцен хождения по канату, а вообще весь фильм от начала и до конца. Благодаря формату IMAX 3D я перенесся в тот августовский день 1974 года. На экране развивалась моя история, я знал ее наизусть и знал, чем она заканчивается. Несмотря на это, я втайне повторял, как мантру: «Надеюсь, у ребят получится!» Благодаря невероятной магии кинематографа я вернулся в прошлое, в один из самых важных и судьбоносных дней моей жизни. Я представлял, как картину будут смотреть другие зрители. Впервые в истории кинематографа они смогут прогуляться по канату вместе со мной. Это великолепный фильм, мне очень понравилось то, что я увидел!» Пети утверждает, что его история отнюдь не ограничивается прогулкой по канату. Универсальный сюжет рассказывает о творческом человеке, который сердце и душу вкладывает в свою работу. «Существует огромная разница между человеком, который берет в руки балансшток и рискует жизнью, чтобы перейти через пропасть, и мной, который несет балансшток, что называется, по жизни, – смеется Пети. – То, что одного шокирует, другого воодушевляет. После выступления ко мне неоднократно подходили со словами: «Благодаря вам я почувствовал, что могу осуществить свою мечту, могу хоть гору сдвинуть!» Вы можете заменить слово «канатоходец» любой другой профессией. В любом деле есть мастерство, к которому нужно стремиться, требовательность к мелочам, уважение к инструментам труда и способность отдаться любимому делу полностью».Сыграть роль Филиппа Пети режиссер доверил Джозефу Гордону-Левитту. Найдется немного актеров, которые бы столь убедительно исполнили эту непростую роль. «Это было одно из тех амплуа, которое целиком и полностью отвечало моему складу характера и творческим способностям», – считает актер «Уже на первой встрече я почувствовал, что Джо сможет раскрыть всю широту образа своего персонажа, – говорит Земекис. – Послужной список Джо красноречиво свидетельствует о том, что он профессионал своего дела и способен на многое». На самом деле съемки фильма потребовали от Гордона-Левитта выкладываться на все 100%. К счастью, за его актерскую карьеру ему не раз приходилось решать подобные сложнейшие задачи, и он был готов к любым испытаниям. Достаточно вспомнить его запоминающийся танец, который он продемонстрировал в передаче «Субботним вечером в прямом эфире», и продолжительные, изнуряющие велосипедные заезды на съемках триллера "Срочная доставка".На съемках фильма Гордон-Левитт рискнул сам встать на канат. «Это было серьезное испытание, но мне нравятся испытания, – говорит он. – Я люблю ставить эксперименты, испытывая свое тело на прочность и выносливость, особенно на съемочных площадках. Крупные планы лучше всего передают зрителям накал эмоций. Но и то, как ты демонстрируешь зрителю умение владеть своим телом, делает зрелище еще более захватывающим». «Что такое «хождение по канату?» – задается вопросом Земекис. – Это рискованное занятие, так что можно сказать, что это трюк. Причем трюк не просто рискованный, а опасный для жизни. Представьте себе, что вы разгуливаете по канату, натянутому на высоте более 400 метров . И не просто разгуливаете, а еще и танцуете. Это и гимнастика, и балет. Это совершенно новый вид выступления – не просто трюк, а самостоятельный вид искусства, и поэтому он представляет особый интерес. Для нас, кинематографистов, это был, конечно, трюк, но на самом деле я бы все же отнес представление к балету».Гордон-Левитт начал учиться ходить по канату. И учитель ему достался такой, о котором стоит только мечтать – сам Филипп Пети. «Я провел восемь дней, обучаясь мастерству Филиппа, – рассказывает актер. – Он часами делился со мной секретами этого искусства. И, откровенно говоря, только хождением по канату обучение не ограничивалось. Для Филиппа балансирование на канате – метафора, в которую он вкладывает и жизнь, и искусство». По словам Гордона-Левитта, Пети поделился с ним своим секретом хождения по канату. «Еще до нашей встречи я прочитал его книгу и просмотрел все его интервью, в которых он говорит: «Я никогда не падаю», – вспоминает актер. – Признаюсь, я не сразу понял, о чем он говорил. Я подумал: «Ну и самомнение! Как же, не падает он никогда». И только когда мы начали тренировки, я понял, что он имел в виду. Никогда не надо во что бы то ни стало пытаться сохранить баланс, поскольку можно потерять контроль над ситуацией. Если появляются проблемы, ты принимаешь решение, как с ними бороться, и следуешь этому плану. Ты либо спрыгиваешь на маты, либо встаешь на колено, если канат натянут слишком высоко. Твое решение должно быть обдуманным, главное – не падать». «Я смог научить его ходить по канату, – говорит Пети. – Мы с ним тренировались до полного изнеможения – с девяти утра до пяти вечера каждый день. Перерывы – по тридцать секунд. Только так, и никак иначе. Я не позволял ему расслабляться. Мы начали с линии на полу, а к концу занятий он довольно уверенно ходил по десятиметровому канату, натянутому на высоте двух метров от пола». Пети утверждает, что его искусство зависит не только от умения балансировать на тонком канате, но и от артистизма. «Я не просто учил его ходить по канату, я учил его ходить по моему канату, – говорит француз. – Секрет моего успеха кроется в том, что все тело и душа, сердце и мысли должны находиться в гармоничной связке с ногами и шестом. Именно так я нахожу баланс, на какой бы высоте ни был. Если походить к этому без страсти, без души, ты – обыкновенная кукла на проволоке».Гордон-Левитт сравнил хождение по канату с актерским мастерством. «Первый шаг очень сложен, поскольку тебя одолевают сомнения в собственных силах, – говорит он. – Видя перед собой канат, труднее всего было отбросить все негативные чувства и акцентироваться на положительных эмоциях – чувстве свободы, высотном адреналине, радости от выполнения поставленной цели. В этом плане хождение по канату мне напоминает актерскую игру. В твоей голове проносятся мысли: «О, Господи! Они снимают меня, я в кадре. Тут столько людей, и все смотрят! Мне нельзя напортачить ни в коем случае!» Как только ты начинаешь об этом думать – тебе крышка. Так делать нельзя ни в коем случае. Весь негатив и сомнения необходимо оставлять за порогом съемочной площадки и фокусироваться на роли. Когда я ходил по канату, меня неоднократно посещали аналогии с актерством». «Актеры всегда учатся чему-то новому, когда готовятся к очередной роли, а Джо вывел эту подготовку на совершенно новый качественный уровень, – говорит продюсер Стив Старки. – Он не ограничился эмоциональным настроем и изучением техники хождения по канату в теории. Нет, он научился передвигаться по канату самостоятельно, без посторонней помощи. Он действительно был способен перейти с одной башни на другую по настоящему канату, во всяком случае, навыков для этого у него было предостаточно. Вся съемочная группа аплодировала, когда он заканчивал очередную прогулку – ведь члены закадровой команды впервые в жизни видели, как актер самостоятельно выполняет настолько сложные трюки».Помимо обучения хождению по канату, Гордон-Левитт черпал вдохновение в своем персонаже – его воодушевлял сам Пети. «Филипп – вот это персонаж! – восторгается актер. – Мне очень повезло познакомиться и подружиться с этим человеком. Не часто можно встретить человека, который бы сочетал в своем характере такую отчаянную увлеченность чем-то, целеустремленность, позитивность, мягкость характера и искренность. А Филипп именно такой».Актер говорит, что при исполнении роли реального человека куда важнее понять и передать зрителю его природу, характер, мировосприятие, чем быть похожим на него внешне. «Для меня оптимальный способ сыграть роль реального человека заключается в том, чтобы принять его, на время стать им самим. Вместо того чтобы слепо подражать ему, я выявил те качества, которые меня восхищают в Филиппе, и попытался передать зрителю свое видение этого человека. Важнее всего было рассказать историю, которую в свое время рассказывал Филипп, разгуливая между башнями-близнецами: вы способны осуществить все, о чем мечтаете. Вы можете сделать невозможное. В этом его волшебство, его искусство».Работа над ролью Пети требовала от Гордона-Левитта чистейшего произношения некоторых фраз на французском языке, а большую часть фильма он говорит по-английски с парижским акцентом, которым обладал Филипп Пети. «Забавно слушать, как Филипп говорит по-английски – у него по сей день остался легкий французский акцент, – говорит актер. – Он открыто заявляет, что сохранил его целенаправленно, поскольку считает, что акцент является его отличительным признаком. Он стал частью его характера. В 1974 году Филипп был очень увлечен английским языком и вообще американской культурой. Он требовал от всех своих помощников, чтобы те общались с ним только по-английски. Теперь же ему нечасто приходится пользоваться французским языком. Я пытался поговорить с ним по-французски, и он отвечал на своем родном языке, но вскоре вновь возвращался к английскому. Наверное, он просто привык говорить по-английски».Гордон-Левитт работал с лингвистами и логопедами, которые помогли ему научиться свободно говорить требуемые реплики по-французски и отработали с ним французский акцент. Кроме того, на съемочной площадке актер всегда мог обратиться за помощью к своим французским коллегам – Клеману Сибони, Сезару Домбою и Шарлотте Ле Бон. «Мы иногда поправляли его, но в принципе он сам отлично справлялся, – вспоминает Ле Бон. – Он немного владел французским языком еще до начала съемок. Джо очень нравится французская культура. Он много знает о французских поэтах – если честно, намного больше, чем я сама». Пети рассказывает, что на занятиях Гордон-Левитт куда больше времени проводил на канате, чем за разговорами на французском языке. Филипп Пети вспоминает: «Как-то Боб Земекис мне сказал: «Раскрою тебе маленький секрет. Знаешь чем занимался Джо в то время как ты учил его ходить по канату? Он изучал тебя. Твое поведение, твой акцент, пытался понять, почему ты настолько увлечен своим делом. Ты это заметишь в фильме». Так и было! Вообще о картине я могу говорить долго, но только хорошее».Компанию Джозефу Гордону-Левитту составили талантливые актеры, каждый из которых проникся историей Филиппа Пети, как своей собственной. Возглавляет труппу актеров в ролях второго плана обладатель премии «Оскар»® Бен Кингсли. Он сыграл роль Папы Руди, наставника Филиппа Пети, научившего его ходить по канату. «Труппа Оманковских была сама по себе примечательна, – говорит Кингсли. – Это была семейная чета – отец и мать. Супруга Руди выступала на трапеции и достигла впечатляющих результатов в других цирковых дисциплинах, а его сыновья были канатоходцами. Кто-то скажет, что он руководил своей труппой, надев ежовые рукавицы, – рассказывает Земекис о Папе Руди. – Бен удивительно тонко подметил и передал все нюансы его характера. Когда дело касалось цирковых выступлений, Папа Руди забывал обо всем и превращался в настоящий ураган. Мне кажется, что Бен так же относится и к своей работе. Сэр Бен отлично чувствует своего героя и получает нескрываемое удовольствие, играя роль. Ему достался интересный персонаж – мы считаем, что Папа Руди был чехом, который жил в Париже и владел многими языками. Он был удивительным человеком». Кингсли утверждает, что Папа Руди был очень интересным человеком и не только потому, что был знаменитым циркачом. «Очень важно знать и понимать, что человек, добившийся внушительных успехов на каком-то поприще, как правило, будет мудрым и экстраординарным человеком, – считает актер. – Я знаком со многими великими актерами, художниками, музыкантами, артистами, гроссмейстерами, кинематографистами, водителями. Любой из тех, кто добился потрясающего успеха в каком-то деле, хорош и в чем-то другом. Гений невозможно удержать в изоляции. Единственные рамки, в которые может себя заключить такой человек, – интеллигентность».Франко-канадская актриса Шарлотта Ле Бон сыграла роль Анни, подруги Филиппа. «Она становится первой помощницей Филиппа, – объясняет актриса. – Она – первая, с кем он делится своей головокружительной мечтой. Она влюбляется сначала в эту мечту, а затем – и в самого Филиппа. Анни много значила для канатоходца – она стала якорем, который удерживал его в границах реального мира. Когда Филипп чувствовал себя особенно уязвимым, он обращался именно к Анни. Он не мог показать свою слабость друзьям, только ей». Вне всяких сомнений Ле Бон была рада возможности посотрудничать с Робертом Земекисом. «С Робертом работать невероятно просто, – утверждает актриса. – Во Франции режиссеры постоянно занимаются самокопанием и подчас сами не понимают, что творят. Земекис отлично знал, что хочет увидеть на мониторе, что каждый из персонажей должен делать и чувствовать в каждой последующей сцене. В таком режиме работать очень легко и комфортно. Казалось, что весь фильм уже в голове Роба, что он работал над ним много лет. Мы чувствовали себя очень уверенно и могли получить ответ практически на любой интересовавший нас вопрос». «Шарлотта много лет работала во Франции, снимаясь в кино и на телевидении, – говорит Земекис. – Она удивительная актриса, которая как нельзя лучше подошла на роль. Кроме того, она помогла нам с французским языком, доведя его до совершенства. Тут, как говорится, у нее на руках были все карты – французский был ее родным языком. Шарлотта очень красива и талантлива, камера ее обожает. Таких актрис я называю актрисами от Бога».Джеймс Бэдж Дэйл исполнил роль торговца Жан-Пьера, который стал ключевой фигурой в реализации отчаянного плана Филиппа Пети. «Впервые мы встретились с Джеймсом на съемочной площадке фильма "Экипаж", – вспоминает Старки. – Он играл роль больного раком – эпизодическую, но очень запоминающуюся и важную для сюжета». «Мой герой – невероятно общительный житель Нью-Йорка, – рассказывает Дэйл о Жан-Пьере. – Он оказался очень полезным для Филиппа и его команды. В тот момент они как раз искали ньюйоркцев, которые могли бы помочь им пробраться в ЦМТ и осуществить задуманное».Еще две роли второго плана сыграли Клеман Сибони и Сезар Домбой. Им достались амплуа Жан-Луи и Жан-Франсуа по прозвищу «Джефф» – двух парижских друзей Филиппа, которые приехали из Франции, чтобы помочь ему в организации представления на вершине ЦМТ. «За пять или шесть лет знакомства Жан-Луи стал близким другом Филиппа, – говорит Сибони. – Именно поэтому он мог общаться с Филиппом в таком ключе, в каком не мог себе позволить никто другой. Филипп был эгоистичен и немного безумен, у него был врожденный дар лидера. Жан-Луи таким не был. Он был очень ответственным и привык учитывать все «за» и «против». Он пытался вернуть Филиппа с небес на землю. Несмотря на это, именно Жан-Луи выступил главным координатором представления и всем сердцем стремился осуществить задуманную Филиппом авантюру». Домбой говорит, что если Жан-Луи был решителен и настойчив, то Джефф был весел и беззаботен. «Боб считал, что самое важное для моего героя – казаться искренним, чуждым цинизма и совершенно исключить какой бы то ни было скепсис в отношении предстоящего представления, – говорит актер. – Жан-Луи всегда беспокоился, спрашивая: «Как мы собираемся все это провернуть?» А Джефф просто был уверен, что все получится. В 1974-м он совершенно не задумывался о деньгах и славе. Он был свободным во всех отношениях хиппи, который хотел создать что-то великое и поэтическое».За океаном Филипп нашел оставшихся троих членов команды. Бен Шварц сыграл роль Альберта, Бенедикт Сэмюэл – роль Дэвида, а Стив Валентайн – роль Барри Гринхауса, помощника Филиппа в небоскребе.Дэвид и Альберт появились внезапно, и Филипп не мог им доверять на все 100%, но лучших кандидатур у него все равно не было. «Они познакомились при таких обстоятельствах, что в любой другой ситуации Филипп нипочем бы не взял Дэвида и Альберта на вершину башен ЦМТ», – говорит Сэмюэл. «Съемки фильма стали для меня незабываемым и бесценным опытом, поскольку Джо, Джейми Бэдж и я сам были единственными тремя американцами, все остальные были из Франции, Англии или Монреаля, – отмечает Шварц. – Я за всю свою жизнь не был ни на одной съемочной площадке, где было бы так мало американцев. Это было забавно и даже в чем-то помогало – французы заряжали своей невероятной энергетикой». «Играть роль Барри было очень интересно, – говорит Валентайн. – Усы и борода делали из него человека, живущего в своем времени, даже тогда, в далеком 1970-м. Это очень необычный персонаж, эдакий бунтарь и анархист в строгом костюме».«К сожалению, мы не имели возможности снимать на вершинах башен ЦМТ, поскольку они были уничтожены, – говорит Джозеф Гордон-Левитт, – но наши декораторы сделали точные копии вершин и тем самым, как мне кажется, отдали дань памяти уничтоженным памятникам архитектуры и сотням погибших во время теракта людей. Боб был одержим этими зданиями и воспроизведением их детальнейших копий. В каком-то смысле он был похож на Филиппа – у того была такая же одержимость в 1974 году, когда здания только были выстроены. Он знал все лифты зданий наперечет. Он мог, не задумываясь, назвать все расстояния между углами башен. Нас всех вдохновляло то, с какой любовью и старанием Боб относился к изготовлению декораций». Воссоздание вершин башен-близнецов стало настоящим испытанием для художника-постановщика Наоми Шохан и супервайзер по визуальным эффектам Кевин Бейлли. В итоге их совместное творчество вылилось в создание огромной инсталляции в павильоне и месяцы подготовки компьютерной графики.В первую очередь надо было определить, какие декорации должны быть выстроены, а какие можно воспроизвести на компьютере. «Нам пришлось рассчитать площадь той части крыши, которая будет чаще всего попадать в кадр, а кадров по сценарию было немало, – рассказывает Шохан. – Мы хотели восстановить башни с предельной тщательностью, чтобы их было практически невозможно отличить от настоящих. Нужно было показать все величие башен, масштабность конструкций. Хотя, если вы никогда не видели их, вы вряд ли сможете оценить наш трудовой подвиг».Ориентируясь на реальные чертежи ЦМТ, Шохан спроектировала и выстроила огромный макет угла южной башни площадью 12х18 метров. Именно там развивалась большая часть событий фильма. Кинематографистам потребовалась и часть северной башни, а точнее южного угла этой башни. Тут у Шохан появился шанс схитрить. Пользуясь тем, что башни очень похожи друг на друга, она задрапировала противоположный угол макета южной башни, превратив его в точную копию северной. Затем Шохан и ее команда выстроили площадку 110-го этажа башни, где по сюжету Филипп и Джефф несколько часов скрывались от охраны. Как оказалось, по акустическим и многим другим соображениям идеальным местом для строительства и декорирования площадки стало пространство под макетом крыши здания. Декорация получилась двухэтажной.В итоге команда Шохан воссоздала четверть крыши башни ЦМТ, площадь которой составляла 61х61 метр. При правильном выборе ракурса съемки этого было вполне достаточно. Оставшуюся часть крыш башен дорисовывали на компьютерах Бейлли и его команда по разработке визуальных эффектов из компании Atomic Fiction. Бейлли не ограничился планами крыши здания, ему потребовался доступ к чертежам всего здания, каждого этажа ЦМТ. Кроме того, в работе супервайзер по визуальным эффектам использовал многочисленные фотографические изображения башен-близнецов. Однако специалистам все же пришлось столкнуться с определенными сложностями. «Башни было очень непросто сделать правдоподобными, – говорит Бейлли. – В геометрическом отношении они предельно просты – прямые линии, идущие с крыши и до самого основания. Но если башню сделать именно такой, она будет казаться нереальной, нарисованной – слишком уж совершенна. Поэтому сначала мы нарисовали ее идеально, а затем начали прикидывать, где бы что еле заметно подпортить – едва уловимое увеличение зазора между плитами должно было создавать впечатление того, что конструкция создавалась строителями, а не непогрешимым компьютером. Кроме того, для последних 30 этажей мы создали даже интерьеры, так что если присмотреться, то можно увидеть столы и кресла, стоящие в офисах».Впрочем, куда больше сложности подстерегали Бейлли и его команду, когда началась работа над Нью-Йорком 1974 года, вид на который открывается с высоты 400 метров. «Нью-Йорк в 1974-м сильно отличался от современного города, – утверждает Бейлли. – Мы арендовали вертолет и два дня летали над Нью-Йорком, делая фотографии городского ландшафта. Но то, что вы увидите в фильме – полностью смоделированная в компьютерной программе симуляция». Бейлли использовал все оставшиеся с того времени материалы и документацию, чтобы сделать город как можно более правдоподобным. Информацию искали в самых разных источниках – в Интернете, в архивах, в библиотеках, в справочниках оригинальных чертежей и так далее. «Мы нашли замечательный сайт с планом города, – рассказывает Бейлли. – В нижней части экрана расположен ползунок. Достаточно передвинуть его, и на плане города синим цветом отмечалось, экстерьер каких зданий был так или иначе изменен. Мы этим сайтом пользовались, как шпаргалкой на экзамене. В конечном итоге все фотографии были для нас лишь источником информации – каждое отдельное здание наши специалисты воссоздавали на экране монитора с нуля и вручную».Специалисты из команды Бейлли производили точные математические расчеты, чтобы каждое здание в точности соответствовало оригиналу. «Было немало зданий, чертежей которых, увы, не сохранилось, – говорит супервайзер. – Несмотря на это мы должны были точно знать высоту здания и множество деталей, вплоть до количества, расположения и размеров окон. Чаще всего помогало более тщательное расследование – находились фотографии, записи или люди с фотографической памятью. Если же здание было снесено, и о нем не осталось никакой информации, приходилось полагаться только на здравый смысл и наши знания архитектуры города». Большинство моделей, выстроенных командой Бейлли, зритель увидит только сверху – так, какими их видел Пети во время своего представления. Однако некоторые сцены Земекис планировал снимать с земли, например, с площади ЦМТ. Для таких сцен пришлось полностью и скрупулезно восстанавливать эту часть города на компьютере. В конечном итоге на воссоздание города и башен Бейлли пришлось задействовать 15 «строителей» из своей команды, которые усердно трудились три месяца. После этого к работе подключилась команда из более сотни художников, которые на протяжении пяти месяцев заменяла хромакей в кадрах на нарисованные командой Бейлли модели. «Специфика работы требовала от меня и моих коллег большой выдержки, потому что на некоторые кадры нельзя смотреть без слез, – утверждает Бейлли. – Когда мы искали изображения в Интернете, невольно наталкивались на фотографии событий 11 сентября. Это было неизбежно, ведь практически все, что касается ЦМТ стало неотрывно связываться с терактом. Горечь и скорбь придали нам сил, возложили на наши плечи груз ответственности. Возможно, своей работой мы хоть как-то почтили память погибших в тот трагический день». «Ну и, конечно, эта работа была безумно увлекательная, – продолжает Бейлли. – До меня дошло только после окончания съемок – я два дня летал над точкой «Граунд Зеро» на высоте 400 метров, именно там, где в 1974 году гулял по канату Филипп! У меня от этой мысли волосы зашевелились – мы в буквальном смысле слова были на том самом месте, где ходил тот парень. Только у него не было никакой страховки. Глянув вниз, я ужаснулся – было чудовищно высоко. Нам очень повезло, что мы смогли сделать все требуемые для последующей работы кадры. Но, кроме того, мы все испытали настоящее благоговение перед этим отважным человеком, который смог перебороть инстинкт самосохранения и презреть любые малейшие проявления акрофобии. Мы хотели передать зрителям эти чувства. Если честно, я бы вечно сомневался в качестве нашей работы, если бы сам не был на той высоте и не видел всего своими глазами».Помимо реконструкции Центра Международной Торговли и города Нью-Йорка 1974 года, у супервайзера по визуальным эффектам Кевина Бейлли хватало и другой работы на съемках фильма. В частности, участия специалистов по визуальным эффектам требовала сцена ходьбы по каналу. Насколько бы впечатляющими ни были успехи Гордона-Левитта в освоении искусства канатоходца, команда по разработке эффектов могла помочь актеру двумя способами. «В сценах с простым передвижением по канату Джо делал все сам, чем повергал всех нас в изумления и восторг, – рассказывает Бейлли. – Однако были и более сложные сцены – скажем, когда он лежит на канате или закидывает шест за спину. Для этих сцен мы подготовили специальный «канат», запрятав его в шестиметровую планку, которую предварительно выкрасили в ярко-зеленый цвет. Изначально на мониторах мы видели, как Джо идет по планке, на которой нарисован канат. Потом мы убирали из кадра весь зеленый цвет, и создавалась иллюзия, что актер стоит или лежит на канате». В реальной жизни у Филиппа Пети ушли годы на подготовку к нью-йоркскому представлению. Гордону-Левитту потребовалось ровно восемь дней. Очевидно, некоторые движения, которыми в совершенстве владел Пети, были слишком сложными для актера. В сценах с такими движениями место Гордона-Левитта занимал его дублер Джейд Киндар-Мартин – один из самых известных канатоходцев в стране, который женился на своей избраннице, стоя на канате. Все знания и навыки, требующиеся канатоходцу, он перенял у Руди Оманковского младшего, сына Папы Руди, который, в свою очередь, тренировал Филиппа Пети. «Во время съемок Джейд продолжил тренировки с Джо, которые начал Филипп во время подготовительного процесса, – рассказывает Старки. – Фактически, к тому моменту, когда надо было снимать сцену с прогулкой между башнями, Джо был готов сделать это сам».Киндар-Мартин выполнял трюки на канате, которые Гордон-Левитт не успел освоить. На съемочной площадке работали специалисты по спецэффектам, чтобы зрители не могли отличить одного от другого. «В фильме есть несколько действительно сложных трюков, которые может выполнить только настоящий трюкач, – утверждает Бейлли. – Например, преклонение колена на канате, театральный жест рукой, повороты или жонглирование горящими факелами. Сколь бы ни был велик талант Джо, такие трюки были ему не по силам. Их выполнял его дублер Джейд, а мы впоследствии подставляли лицо актера. Мы отсканировали 43 различных выражений лица Джо, чтобы впоследствии воспроизвести на компьютере все движения лицевых мышц. Основным выражением лица для нас стало сосредоточение и отрешенность – именно такое выражение появлялось на лице Джо, когда он вставал на канат».Картина снималась в формате 2D, а затем конвертировалась в 3D в компании Legend3D. Несмотря на негативную оценку конвертации в 3D, Бейлли считает, что она имеет право на существование: «Я бы вообще никогда не снимал фильм иначе. Конвертация – удивительный процесс, и лично я полагаю, что такие фильмы по качеству не уступают снятым на 3D-камеры. Дело в том, что при конвертации мы можем выделять глубину там, где считаем нужным, чтобы подчеркнуть важные для зрителя моменты. Мы не привязаны к фотографической реалистичности, с которой человеческий глаз передает в мозг информацию. Конвертируя фильм в 3D, мы можем отфильтровать изображение и создать модифицированную версию реальности». Изначально было заявлено, что фильм выходит в формате 3D, поэтому, начиная с подготовительного и заканчивая монтажно-тонировочным периодом, вся съемочная группа тщательно подбирала творческие и технические решения, чтобы оптимизировать фильм для стереоформата. «Например, мы стремились сделать так, чтобы все объекты в кадре были в фокусе, – объясняет Бейлли. – Кроме того, мы рекомендовали Бобу снимать продолжительные кадры без склеек, что ему явно понравилось. В обычном фильме не менее 2000 самостоятельных кадров, на съемках фильма было сделано всего 826. Это было сделано целенаправленно, чтобы аудитория могла целиком и полностью насладиться форматом 3D».Чтобы создать правдоподобную атмосферу 1974 года, художник-постановщик Наоми Шохан решила сделать ставку на простоту декораций. «Мы не снимали на натуре, мы лишь стремились уловить и передать атмосферу реальных мест, – объясняет Шохан. – Мы старались сделать декорации правдоподобными». Хотя нельзя сказать, что дизайн в фильме вовсе отсутствует. Шохан хотела подчеркнуть красоту движений и грациозность Пети, «предоставив» ему необходимое для этого пространство. «Я видела некоторые фотографии, на которых Пети разговаривает со своими друзьями в нью-йоркской квартире, – рассказывает художник. – Из интерьера там были только стол, стена, картинка башен-близнецов и ничего больше. Весь акцент был сделан на Филиппе – некий человек в пространстве». Шохан продолжает, объясняя свой выбор стиля декорирования: «Этот фильм о человеке в пространстве. Мне показалось, что идеальный способ это подчеркнуть – добиться предельно минимальной детализации интерьеров. Практически каждый кадр фильма подчеркивает общую концепцию человека, танцующего в пустоте». Чтобы усилить это ощущение, Шохан выбрала монохромную палитру в оформлении помещений: «Мне хотелось, чтобы цвета были приглушенными, отступающими на задний план. Я решила, что если уж что-то должно было быть в фильме цветастым, то пусть это будут костюмы актеров». Единственным исключением из этого правила был цирк-шапито. «Давным-давно я ездила в цирк на юге Франции, – вспоминает художник. – Это было небольшое шапито, всего один шатер. И могу сказать, что это был самый очаровательный цирк из всех, которые мне когда бы то ни было довелось посетить. Я отчетливо помню его по сей день и хотела, чтобы цирк в фильме был похож на то старое передвижное европейское шапито, нежели на «Цирк Солнца». Нам нужен был цирк, который помнят наши бабушки и дедушки, старый добрый цирк с небольшой ареной».Во время съемок в Монреале кинематографисты получили разрешение властей города задекорировать полтора квартала, вернув их в прошлое на 40 лет. Создать гардеробы, модные в 1970-х, Земекис поручил дизайнеру костюмов Суттират Энн Ларларб. Дизайнер часто работала с режиссером Дэнни Бойлом и отмечена наградой Гильдии костюмеров в номинации «исключительные достижения в кинематографе» за фильм "Миллионер из трущоб. Она также получила премию «Эмми»® за помощь Бойлу в организации церемонии открытия Олимпийских Игр 2012 года в Лондоне. «Существует стереотипное мнение относительно 70-х, – говорит Ларларб. – Если 70-е, значит диско. Это заблуждение. Мне не пришлось тратить время на изучение моды того времени, поскольку мода обычно не отражает того, во что одеваются люди в повседневной жизни. Этот фильм о реальном человеке и о чем-то невероятном, что случается в реальной жизни».Ларларб много работала с Гордоном-Левиттом, создавая костюмы для фильма. «Персонаж Джо очень щепетильно относился к оборудованию, расчетам и тренировкам, поэтому было бы логичным предположить, что с не меньшей щепетильностью он относился и к выбору гардероба, – говорит дизайнер. – Будь то сцена, в которой он выступает на улице, до конца не раскрыв свой талант, или его первое знаменательное выступление на Нотр-Дам де Пари, – мы хотели, чтобы одежда героя в каждой сцене была подобрана в соответствии с какими-то одному ему известными правилами, красочно описывающими его характер». «Мы сразу определились с тем, каким будет финальный костюм Пети – его экипировка канатоходца, – продолжает Ларларб. – Для нас было очевидно, что герой должен выступать только в черном, тут не было даже минимального зазора для творческого маневра. Мы хотели, чтобы цвет приковывал к себе внимание и позволил сосредоточиться именно на фигуре канатоходца». Подбирая одежду для Анни, Ларларб обращалась к различным источникам. «Благо, информации о 70-х достаточно – каталоги, съемки с модных показов и, разумеется, фотографии известных французских модниц 70-х, – рассказывает дизайнер. – Хорошей отправной точкой для моих изысканий стали фотографии Джейн Биркин. Было в ней что-то не от мира сего, что Роберт хотел подчеркнуть в Анни. Героиня должна была буквально светиться от внутреннего магнетизма и творческой энергии, она не должна была стать обычной гламурной красавицей. Анни должна была трепетать, как натянутая струна, даже если бы на ней была одноцветная одежда».Перед тем, как приступить к гардеробу Бена Кингсли, Ларларб довольно долго обсуждала с актером историю его персонажа. «Его очень интересовала история цирка, репетиций трюкачей, особенно канатоходцев, и всего, что касается жизни в шатре шапито, поэтому я нарисовала ему очень красочную картинку, – вспоминает Ларларб. – Он по достоинству оценил, насколько серьезно мы подходим к делу. Бен сам целиком отдает себя работе над ролью, и ему импонировало то, что мы так же серьезно относимся к своей работе. Он выразил желание оставить себе некоторые элементы гардероба, несмотря на то, что мы обязаны сдавать все костюмы после окончания съемок. Это была наивысшая похвала мне и моим коллегам».Подбирая костюмы актерам, сыгравшим роли второго плана, Ларларб отдавала предпочтение тому, что лучше сидело на том или ином актере. Например, в одежде европейца вряд ли могла превалировать джинсовая ткань, в отличие от американца. Впрочем, во второй половине фильма даже европейцам пришлось переодеться в джинсы, чтобы не сильно выделиться в Америке. Особенно это касалось Альберта, роль которого сыграл Бен Шварц, – из него костюмеры сделали настоящего ньюйоркца. Тем самым, он очень контрастировал с Филиппом Пети, внешнее различие подчеркивало внутренний конфликт. Количество застегнутых пуговиц на рубашках также свидетельствовало о характере того или иного персонажа». 
Отзывы