Заговор (2001)

Во время Второй Мировой войны на территории Германии готовится встреча генералов Третьего Рейха. В особняке кипит работа по подготовке встречи на высшем уровне. Первым прибывает государственный секретарь Бюлер в сопровождении военных, полковника Шонгарт и майора Ланге. К гостям выходит подполковник Адольф Эйхман, так как именно он ответственен за проведение встречи. Позже Эйхман сжигает лист из гостевой книги и просит убрать её подальше.

Прибывают новые участники переговоров. В комнате уже полно людей и слышен смех. Сквозь людей уверенным шагом проходит мужчина в очках и входит в кабинет к Эйхману. Ему нужно передать генералу Гейдрих записку. Эйхман отвечает, что генерал вот-вот прибудет.

Легкий самолёт садится на поле. К нему тут же спешат машины. За штурвалом – доктор Штукарт. Ему подают тёплую одежду и везут в особняк. Прибывает доктор Критзингер, которого лично приветствует Штукарт. Люди в зале обсуждают последние новости с фронта. В здании появляется упитанный доктор Клопфер, который с порога хочет видеть Эйхмана. Он объясняет Эйхману причину своего опоздания.

Военные из СС разговаривают о взятии Москвы. За окном зима, и майор Ланге жалуется на холод. Разговор прерывает появление Клопфера. К нему лезет знакомиться Нойман, близкий соратник маршала Геринга, но доктор здоровается с мужчиной в очках, доктором Лютером. Лютер представляет Ноймана доктору, Клопфер шутливо представляется в ответ.

Прибывают последние гости – генерал Мюллер и доктор Фрейслер. Эйхман сетует на то, что генерала Гейдриха всё ещё нет. Также он докладывает гостям, что всё идёт прекрасно. Наконец радист сообщает, что генерал здесь. В доме генерал здоровается с Мюллером, и они обсуждают дела в России. Все гости идут в зал переговоров и начинается заседание.

Гейдрих просит всех по очереди представиться. Итак, на заседании присутствуют: генерал-майор СС Генрих Мюллер, представитель партии Колпфер, министр канцелярии Критзингер, генерал Хоффман из главного управления по расовым вопросам, Лейбрандт из министерства по управлению захваченной Прибалтикой, статс-секретарь министерства доктор Майер, Штукарт из министерства внутренних дел, Мартин Лютер заместитель секретаря министерства внутренних дел, Нойман – директор по управлению четырёхлетним планом, Ланге – заместитель командующего отрядами СС в Латвии, Йозеф Бюлер – статс-секретарь Польского губернаторства, Шонгарт – представитель СС при генерал-губернаторстве, доктор Фрейслер из министерства юстиции, Адольф Эйхман из управления делами евреев и сам генерал Гейдрих – начальник управления имперской безопасности. Гейдрих просит сохранять секретность происходящего в этом особняке. Так же он назначает Эйхмана своим заместителем по всем еврейским делам.

Гейдрих обозначает повестку заседания – это еврейский вопрос. Германия создала все условия для иммиграции евреев в другие страны, но проблема оказалась в том, что даже Америка не обрадовалась такому стечению обстоятельств. С завоеванием Польши возросло и количество евреев, с которыми нужно что-то делать. С завоеванием России добавится ещё пять миллионов. Бюлер напоминает, что созданные гетто уже полны под завязку. Гейдрих зачитывает послание Геринга о том, что надо разработать стратегию по окончательному решению еврейского вопроса. Гейдрих понимает это как полную очистку Европейского континента от евреев.

Армия рейха застряла на территории России. Америка также вступила в войну. Это, по словам Гейдриха, оказывает существенную нагрузку на бюджет Германии, поэтому ему видится невозможным дальнейшая поддержка иммиграции еврейского населения. Гейдрих говорит, что всем собравшимся надо прийти к неизбежному решению проблемы.

Повисает пауза, во время которой из-за стола встаёт Критзингер и молча подходит к окну. Гейдрих продолжает заседание и просит всех ознакомится с диаграммами еврейского населения на территории рейха. В комнату входит человек в форме СС и просит Гейдриха подойти к телефону. Генерал просит Эйхмана узнать кто это звонит, и чтоб впредь такого не происходило. Эйхман уходит, а Гейдрих просит Критзингера вернуться на место, чтобы не смущать остальных. Критзингер озадачен тем, куда всё это заседание движется.

Эйхман поднимает трубку и просит звонившего майора больше не беспокоить генерала пока идёт заседание. После того как он кладёт трубку, Эйхман просит служащих не принимать никаких звонков для присутствующих, всё должно оставаться в секрете. Эйхман возвращается в зал, и заседание возобновляется.

Гейдрих предлагает сменить политику иммиграции на политику эвакуации. Все не очень понимают разницы, и генерал предлагает отложить этот вопрос. Критзингера беспокоят условия содержания евреев в гетто, но Гейдрих и эту тему отбрасывает. Гейдрих озвучивает цифру - 11 миллионов евреев, с которыми очень скоро надо будет что-то делать. Генерал предлагает отобрать физически здоровых людей и отправить их на восток на строительные работы. Критзингер сетует, что не получится обеспечить им достойные условия пребывания. Более того 75% захваченного населения вряд ли держали что-то тяжелее карандаша, поэтому и строители из них никудышные. Гейдрих согласен с ним, но именно поэтому они и станут жертвами естественных факторов, как и задумано. Генерал планирует проводить евреев через гетто, где будет производиться сортировка, а старики будут умирать от старости. Не будет исключений даже для героев войны.

В разговор вступает Клопфер с заявлением, но его шепотом осаживает Мюллер – никто не хочет стравливать Бормана и Геринга. Гейдрих обещает не нарушать ничьи прерогативы. Его задача – очистить территорию будущего рейха от евреев. Генерал обращается к Лютеру и просит о содействии его ведомства. Затем он говорит, что пришло время перекусить и предлагает сделать это, не выходя из зала. Эйхман удаляется, чтобы пригласить прислугу.

Все переговариваются и пытаются шутить. Штукарт не понимает, как определять евреев, ведь есть и полукровки. Клопфер интересуется, когда Эйхман успел выучить еврейский язык, но какой именно он так и не понял. Эйхман рассказывает, как жил и работал среди евреев. Однажды он обратился к длиннобородому раввину, чтобы тот научил его языку. Тот согласился, но однажды попал в облаву и пропал. Эйхман удивляется скудоумию раввина, ведь он мог защитить его.

После перерыва Гейдрих возобновляет заседание. Лютера интересует ситуация с евреями в союзной Италии. Гейдрих уверяет его, что рейх напомнит Италии о верных приоритетах. Идёт обсуждение ситуации в странах Скандинавии и Балканах. Генерал Хоффман озабочен тем, что проделанная его ведомством работа получается напрасной. Но под тяжелым взглядом и парой фраз Гейдриха он отступает.

Гейдрих и Штукарт обсуждают законодательство. Генералу нужны исключения в законах в отношении евреев, так как сейчас они позволяют оставаться слишком большому их количеству. Гейдрих предлагает считать евреями всех, у кого есть хотя бы половина еврейской крови, несмотря на браки с немцами или заслуги. Все евреи будут эвакуированы. На этих словах встаёт Ланге и уточняет, что в Риге он «эвакуировал» тридцать тысяч евреев путём расстрела. Ланге спрашивает Гейдриха, что он подразумевает под эвакуацией. Генерал согласен с такой трактовкой термина. А вот Критзингер – нет. Он не может поверить, что нужно истребить всех евреев в Европе. Это невозможно, так как Критзингеру это говорил сам фюрер. Гейдрих отвечает, что фюрер и дальше будет так говорить. Критзингер молча встаёт и отходит к открытым дверям зала. Но через пару мгновений возвращается за стол, сообразив, что к чему. Они мирятся с Гейдрихом, заседание продолжается. Эйхман закрывает двери в зал.

Гейдрих предлагает проводить стерилизацию, несмотря на слова Хоффмана о существовании «хороших евреев». Гейдрих предлагает населению выбор – либо потеря способности к размножению, либо эвакуация. Также если человек ведёт себя как еврей, то и будет считаться за еврея. Для таких предусмотрена эвакуация без исключений. Далее Гейдрих и Эйхман перечисляют кого считать евреем, на основании количества кровосмешений. Во всех случаях решение принимает СС.

Все обсуждают отношение населения к стерилизации. Штукарт не согласен с такой перспективой, так как он потратил годы на разработку законов, связанных с межрасовыми браками. Закон, по его словам, должен определять пределы дозволенного. Хоффман уточняет, правда ли, что Гейдрих предлагает уничтожать всех полукровок. Штукарт говорит, что пересмотр законов подорвёт доверие к ним. Он предлагает заменить эвакуацию на стерилизацию. Нойман предлагает использовать рентгеновские лучи, и все начинают это обсуждать. Эйхман напоминает, что правительство уже применяло стерилизацию для душевнобольных. Критзингер уточняет, что применялась эвтаназия.

Бюлера интересует, как стерилизация отразится на работоспособности населения. Хофман говорит, что рейх нуждается в рабочих. Гейдриха утомляет его речь. Он не хочет ждать годы, пока евреи вымрут по естественным причинам. Он хочет стереть эту расу как можно быстрее. Штукарт говорит, что в таком случае закон не будет работать. При решении вопросов, например, о вступлении в наследование или разводах, все эти убийства при эвакуации неминуемо всплывут, и правительству зададут вопрос. Суды будут перегружены, но Клопфер вступает с Штукартом в спор. Штукарт выходит из себя и обвиняет Клопфера в поверхностном представлении о еврейском вопросе, почему вообще рейху нужно от них избавиться. Штукарт не хочет позволить беззаконно убивать евреев, так как в глазах всего мира это сделает их мучениками, что будет их победой. Гейдрих предлагает сделать перерыв, чтобы остыть.

Во время перерыва Гейдрих и Штукарт выходят на балкон, чтобы поговорить. Генерал твёрдо намерен добиться уничтожения всего еврейского населения, несмотря на административные ограничения. Гейдрих просит Штукарта не поддаваться давлению со стороны Клопфера. Генерал хочет, чтобы Штукарт занял его сторону.

Ланге и Критзингер общаются во время перерыва о жертвах в Латвии, к которым причастен Ланге. По словам Ланге скоро будут применяться газовые камеры. Критзингер напуган тем, во что превращается война. Далее с Ланге перекидывается парой слов сам Гейдрих.

Заседание возобновляется. Критзингер вновь критикует обсуждаемую повестку. Все обсуждают как подвести закон под геноцид евреев. В итоге зал делится на две стороны – военных и юристов. Некоторые просят оставить мужское население в качестве рабочей силы. Но по мнению Бюлера всё, что получит Германия – это переполненные гетто, так как евреи не способны к тяжёлой работе. Он обращается к Ланге с вопросом, как им избавиться от трёх миллионов евреев. Ланге против массовых расстрелов, так как это понижает боевой дух армии. В итоге Гейдрих заявляет о нецелесообразности расстрелов и предлагает Эйхману рассказать о газовых камерах. Эйхман проливает свет на успешное использование газа, от чего Бюлер бесится, так как ему не ясен смысл данного собрания, если всё уже принято на вооружение. Гейдрих подытоживает сказанное Эйхманом. Внезапно встаёт Хоффман и удаляется в туалет.

В туалете Ланге стоит рядом с Хоффманом, пока тот приходит в себя от обсуждаемого в зале. В туалет входит Эйхман и интересуется всё ли в порядке. Затем он идёт на кухню, чтобы выпить воды и остыть. Критзингер и Гейдрих разговаривают о своём противоборстве и влиянии Критзингера, которое генерал хочет подчинить. В итоге Критзингер решает принять сторону Гейдриха.

Вновь все за столом. Идёт обсуждение эффективности газового метода. Эйхман рассказывает о почти построенном лагере Аушвиц – в его камерах планируется перерабатывать до 2500 евреев в час, а не в день. То есть 60000 в сутки. На этой фразе все присутствующие смотрят в пустоту и пытаются осознать масштабы смертоносной машины. Затем все стучат по столу в знак одобрения. Все по очереди высказывают одобрение будущим действиям СС. На этом заседание оканчивается.

Некоторые участники, например, Штукарт и Критзингер, покидают особняк. Эйхман просит стенографиста оставить ему все ленты с записями заседания. Бюлер просит Гейдриха помочь очистить его гетто в первую очередь. Генерал всех заверяет, что скоро лагерь заработает и уже можно составлять расписание поездов.

В комнате остаются Гейдрих, Эйхман и Мюллер. Гейдрих наливает всем выпить и все садятся в кресла. Генерал рассказывает историю, рассказанную ему Критзингером ранее. Позже Гейдрих и Мюллер покидают особняк.

Эйхман собирает документы и уезжает.