Триумф «Пророка. Истории Александра Пушкина», с лёгкостью невообразимой собравшего в российском прокате RUB 1,6 млрд. (вдвое больше заявленного производственного бюджета в размере RUB 800 млн.), обернулся одним из главных сюрпризов первой половины сезона 2025-го. Как ни крути, лента стала крупным культурным событием. Многие юные зрители посещали сеансы по несколько раз, благополучно исчерпав годовой лимит «Пушкинской карты», позволяющей смотреть фильмы бесплатно. Редкое для нашей киноиндустрии достижение! Тем удивительнее если не откровенно враждебное, то – пренебрежительно-скептическое отношение к постановке Феликса Умарова, сквозящее в публикациях российских изданий. Спасибо, что авторов прямо не обвинили в очернении образа великого поэта: художники по гриму Валерия Никулина и Юлия Фазлетдинова не поддались стереотипам и не стали придавать лицу Юры Борисова смуглый оттенок. При ближайшем рассмотрении искренность кинематографистов сомнений не вызывает, да они и далеко не первыми представили «наше всё» в экстравагантном – резко порывающем с канонами – виде. Вспомним в данной связи более ранние дерзкие примеры.
Страх перед ночью длинных тростей
Юрий Мамин с первых же фильмов раскрылся сатириком от Бога – обладателем специфического чувства юмора (даже, скорее, сарказма). В «Бакенбардах» /1990/, оставшихся вершиной наиболее продуктивного периода творчества, он рискнул потревожить тень Александра Сергеевича. Парадоксальность ситуации заключается в том, что в провинциальном Заборске расплодилась масса маленьких «пушкиных» – и не просто ревнителей русского наследия. Виктор Сухоруков неподражаем в роли своего тёзки, прикрывающегося гениальностью предка, чтобы сколотить банду сторонников, готовых беспрекословно исполнить любой приказ вожака. Отращенные бакенбарды, плащ, шляпа и трость по моде XIX века – лишь внешние приметы. Гораздо страшнее, что подражатели-фанатики превращаются в форменных штурмовиков (в подобие итальянских чернорубашечников), отрабатывая боевые приёмы под строки бессмертных стихотворений. Впрочем, сценарист Вячеслав Лейкин и режиссёр ошиблись в главном прогнозе – в своей надежде на то, что самостийное движение таких «пушкинистов» быстро возьмут под контроль государственные и партийные органы. Итогом «перестройки» стал, наоборот, паралич власти…
Первый русский рэпер
Если (само)оправданием Мамину служило стремление предостеречь позднесоветское общество от опасности нового культа, пусть даже культа уникальной личности, то творцы небезызвестного юмористического телешоу канала СТС преследовали исключительно развлекательные цели. В принципе, полнометражный новогодний выпуск «Осторожно, модерн! 2004» телезрителей порадовал. Дело даже не в размахе (по сравнению со стандартными эпизодами, снимавшимися в основном в павильонах) действия, развёртывающегося на живописной зимней натуре и в интерьерах усадеб. Вполне уместными выглядели музыкальные номера, где частью анекдотической истории оказались тогдашние «звёзды» эстрады: Катя Лель, трио «Отпетые мошенники» и «Сливки», даже компьютерная Глюк’oZa… А «шоколадный заяц» Пьер Нарцисс предстал в обличии Пушкина! Хозяин усадьбы (Сергей Рост), сам рифмоплёт, отказывается стрелять на дуэли в «солнце русской поэзии» и… падает, сражённый пулей. Александр Сергеевич тут же сочиняет строчки про погибшего поэта, невольника чести, которые решает продать Лермонтову. Всё это можно было бы счесть пошлостью и глумлением, если б Анна Пармас и Андрей Балашов не раскрылись, с позволения сказать, «пророками». Правда, представление Пушкина великим «афро-россиянином» предвосхитило не столько местные, сколько западные тренды.
Заговор против всего хорошего
В свете успеха картины «Высоцкий. Спасибо, что живой» /2011/ получил распространение демотиватор с Сергеем Безруковым на постерах вымышленных байопиков о разных знаменитостях: от Майкла Джексона до Брюса Ли. Тенденция действительно была налицо, поскольку ранее он исполнил роли Сергея Есенина и, соответственно, Александра Пушкина. Талантливый (безо всякой иронии, один из самых ярких в своём поколении) актёр сделал всё, чтобы избавиться от хрестоматийного глянца, придав образу живость и психологическую глубину. Уж конечно, не вина артиста в том, что «Пушкин. Последняя дуэль» /2006/ выглядит «пародией» похлеще упомянутого выше медиапродукта СТС. Пафос обернулся напыщенностью, из-за чего совершенно невозможно всерьёз воспринимать предложенную Натальей Бондарчук «сенсационную» (отдающую «теорией заговора») версию гибели поэта и гражданина, павшего жертвой козней тёмных европейских сил, опутавших Российскую империю.
Наш современник Пушкин
Казалось бы, негоже тревожить личности такого масштаба всуе, без должного пиетета – не заручившись благословением минимум десятка пушкинистов. Вот Михаил Булгаков, сам будучи не последней величиной в мировой литературе и драматургии, не отважился прямо вывести Александра Сергеевича на сцену, ограничившись (в пьесе, написанной в 1935-м году) чёрным силуэтом. Но ведь во всей мировой культуре сложно подобрать столь же демократичную фигуру классика! По этой причине не считали зазорным перевоплощаться в Пушкина даже артисты, совершенно не похожие по типажу: от Ролана Быкова, чьи пробы (в спектакле «Медная бабушка» в МХТ имени Антона Чехова) встретили резкое неодобрение, до… Николая Караченцова, который в телевизионном «Романсе о поэте» /1992/ не только декламировал стихи, но и пел. Потому и игра Юры Борисова, очень вовремя покорившего Голливуд, смотрится с любопытством. Феликс Умаров не перегнул палку в плане изобразительного решения, хотя, конечно, не мог обойтись без элементов клипово-рекламной эстетики. И, конечно, нельзя не отдать должного сценаристам Василию Зоркому и Андрею Курганову, честно постаравшимся высветить злободневные аспекты в биографии человека, знакомой со школьной скамьи. В обозначенном контексте диалоги в стиле рэп, включённые по принципу мюзиклов, видятся лишь очередным (далеко не главным) средством придания зрелищу актуального звучания.
Пророк без пороков
Проект был анонсирован ещё в конце десятых годов, и до премьеры произошло немало значимых событий: пандемия COVID-19, начало специальной военной операции… Не станем исключать, что замысел корректировался с учётом менявшихся реалий, особенно после утверждения кандидатуры режиссёра. Но авторы явно готовились к куда более обстоятельному высказыванию, намереваясь поведать не столько о Пушкине, сколько о времени и о себе. На первый взгляд всё на месте: мятежные лицейские годы, непредсказуемые отношения с императором Николаем I, происки Александра Бенкендорфа, роскошные балы, любовь к Наталье Гончаровой, наконец, ссора с Жоржем Шарлем Дантесом, завершившаяся роковой дуэлью. Вместе с тем на сеансе трудно отделаться от ощущения, что светские рауты аристократов мало чем отличаются (не антуражем, а по сути) от закрытых вечеринок сегодняшней деловой, политической, культурной элиты. Да и вообще – мотивация действующих лиц, начиная с пророка в своём Отечестве, ближе и понятней сегодняшним зрителям (включая подрастающее поколение), чем можно было ожидать. Одним из ведущих мотивов становится оборотная сторона славы, превратившей молодого пиита во властителя дум, но… не сделавшей его всесильным. Это хорошо заметно, когда возникают противоречия с интересами государства и государя. При внешней развлекательности фильма, подстегнувшего рост продаж книг с пушкинскими произведениями, намеченный конфликт представляется ценным, особенно с учётом того, что решён достаточно тонко
