Дэфо и Паттинсон заявили, что они почти не разговаривали друг с другом на съемочной площадке и были слишком истощены, чтобы проводить время вместе после рабочего дня. Съемки были очень изматывающими из-за плохих погодных условий. Во время съемок Паттинсон останавливался в обычной гостинице с остальной съемочной группой. Дэфо же жил в маленьком рыбацком коттедже в одиночестве. На съемочной площадке все было наоборот. Паттинсон обычно ел и проводил время один в перерывах между съемками, а Дэфо оставался со съемочной группой. Лишь через несколько месяцев работы над фильмом состоялся их первый настоящий разговор.Поскольку действие фильма происходит в 1890 году, он был снят на 35-миллиметровую черно-белую пленку Double-X 5222. Использовалась камера Panavision Millennium XL2 и винтажные объективы Baltar. В итоге фильм получился в формате 1.19:1. Чтобы сделать изображение похожим на ортохроматическое, был использован специальный сине-зеленый фильтр, созданный компанией Schneider Filters.Актеры и съемочная группа работали в экстремальных погодных условиях: морозы, холодные воды Атлантического океана, сильные ветры, снег, дождь. Отсутствие естественной защитной флоры на мысе Форчу не позволяло как-то укрыться от стихии. Роберт Эггерс отметил, что самые сумасшедшие и драматические моменты были отсняты в реальных условиях. Съемочной группе даже не приходилось прибегать к использованию дождевых и ветровых машин.За основу для акцента Паттинсона был взят диалект фермеров из штата Мэн. А стиль речи Дэфо был взят от рыбаков, которые занимались промыслом в Атлантическом океане в те времена.История является вольной интерпретацией реальной трагедии 1801 года (названной "Трагедией маяка Смоллс"), в которой два валлийских смотрителя маяка (оба по имени Томас) оказались в ловушке на своей станции во время шторма. Другими влияниями были классические произведения Германа Мелвилла и Роберта Льюиса Стивенсона, а также рассказы Говарда Филлипса Лавкрафта и Элджернона Блэквуда.Перед началом съемок Дэфо и Паттинсон неделю репетировали с Робертом Эггерсом в отеле в Галифаксе. В то время как Дэфо любил репетировать, учитывая его большой театральный опыт, Паттинсон не хотел проигрывать многие моменты заранее, предпочитая входить в сцену вслепую. Он находил процесс репетиции неприятным и некомфортным, так как привык импульсивно реагировать перед камерой и лишь размышлять о сцене заранее. Его метод заключается в том, что, если он выполняет определенные вещи на репетиции, это позже разрушит спонтанность перед камерой. Режиссер Роберт Эггерс приветствовал то, что эти двое работали так по-разному, и заявил, что у актеров была невероятная химия на экране, которая была достигнута через повышенное напряжение, а это было очень кстати для сюжета фильма.Сцена с бранью Уиллема Дэфо в сторону Роберта Паттинсона из-за того, что ему не понравился приготовленный лобстер, была снята одним дублем. По словам Роберта Эггерса, Уиллем Дэфо в этой сцене не моргал больше двух минут.Главное место в звуковой картинке фильма занимает туманный горн. В создание этого звука звукорежиссеру Дамиану Вольпе помог мастер Джей Джей Джеймисон из Шотландии, который делает учебные пособия на YouTube по эксплуатации и обслуживанию туманных горнов. В фильме мы слышим запись туманного горна маяка Нэш-Пойнт (расположен в Уэльсе, Великобритания).В 2012 году брат Роберта Эггерса Макс впервые придумал современную историю о привидениях на маяке. После многих лет попыток сделать свой проект «The Witch», потерпев неудачу, Эггерс обратился к своему брату Максу, чтобы поработать над этой историей о призраках, но решил, что это должен быть определенный временной период из прошлого после того, как он узнал о настоящей трагедии о двух валлийских смотрителях маяка, произошедшей в 1801 году. Но «Маяк» был поставлен на задний план, как только проект «The Witch» был профинансирован и в 2014 году начались съемки.У Роберта Паттинсона был необычный подход к тому, чтобы собраться перед эмоциональными сценами. Он сильно бил себя по лицу, а когда шел дождь, Роб пил дождевую воду в промежутках между дублями. Он также много ходил по кругу и запихивал себе пальцы в рот, создавая ощущение кляпа.Из-за особенностей черно-белой пленки, на которую снимали фильм, требовалось в 15-20 раз больше освещения на съемочной площадке. Для этого внутрь керосиновых ламп помещали галогенные лампы мощностью 500-800 ватт. Лампы часто находились очень близко к лицам актеров, поэтому во время съемок они едва видели друг друга, а члены съемочной группы вообще носили солнцезащитные очки.Одноглазую чайку играли три обученные чайки-спасатели из Великобритании. Недостающий глаз был сделан на стадии пост-продакшна.Для своей роли Уиллем Дэфо научился вязать.Создавая диалоги персонажей Макс и Роберт Эггерсы читали работы Мелвилла, Стивенсона и многих других, а также обращались к сленговым и морским словарям 19-го века для изучения жаргона. Также использовались произведения Сары Орн Джуэтт, поэта и романиста из штата Мэн.Линза Френеля, изготовленная для фильма, была функциональным и исторически точным воспроизведением реальной линзы, которая благодаря своей отражательной способности позволяет свету быть видимым на расстоянии в 25 километров. Роберт Эггерс и оператор Джарин Блашке обнаружили такую линзу во время исследовательской поездки в Северную Калифорнию. Они посетили мыс Кабрильо, где в 1909 году был построен маяк с работающей линзой Френеля.Роберт Эггерс заявил, что сцена, где глаза персонажа Дэфо освещают лицо Паттинсона, была вдохновлена картиной «Hypnose» 1904 года немецкого художника Карла Александра Шнайдера.Роберт Паттинсон и Уиллем Дефо обратились к Роберту Эггерсу, чтобы поработать с ними, потому что им обоим понравился его фильм «Ведьма» (2015). Поэтому, когда Эггерс заканчивал работу над сценарием к этому фильму, он уже представлял себе в главных ролях именно этих актеров.Каждое здание, появляющееся на экране, было построено специально для фильма. Комплекс маяка фактически состоял из двух зданий: для съемки экстерьера была построена полномасштабная 21-метровая башня маяка, которая могла выдержать мощные ветры на мысе Форчу в Новой Шотландии (Канада). Каркас для маяка был покрыт фанерой, затем завернут в тонкий лист, напоминающий кирпичную облицовку. Постройки были снесены после окончания съемок. Некоторые из интерьеров были сняты там же, но большинство снималось в павильонах киностудии, так как внутри маяка было слишком мало места для маневров камеры.Еще до того, как он взялся писать сценарий, Роберт Эггерс знал, что хочет снять черно-белый фильм с соотношением сторон 1.19:1 и звуком, записанным в моно.Для съемок в фильме Роберт Паттинсон и Уиллем Дефо отрастили настоящие бороды. Паттинсон лишь немного подкрасил свою бороду, так как она была светлее, чем надо.Роберт Эггерс заявил, что сцена, где персонажу Паттинсона попадают экскременты в лицо, была вдохновлена фильмом «Большой Лебовски» (1998).Из-за плохих погодных условий съемочное оборудование постоянно ломалось. Роберту Паттинсону пришлось около 25 раз войти в океан во время съемок одной из сцен, так как объектив камеры постоянно запотевал.Самой первой была снята сцена мастурбации персонажа Роберта Паттинсона.Сценарий не объяснял, что видели персонажи Уэйка и Уинслоу, когда они смотрели на свет маяка. Когда Дэфо и Паттинсон играли эти сцены, они тоже этого не знали. Сценарий только объяснял, как их персонажи чувствовали себя, глядя на свет.Основная фотосъемка длилась 35 дней и проходила в апреле и мае 2018 года на мысе Форчу и в Галифаксе (Новая Шотландия, Канада).Благодаря своей завораживающей, потусторонней картине «Маяк» – второй в его карьере – сценарист и режиссер Роберт Эггерс занял видное место в плеяде самых ярких современных авторов кино. Находясь на отдаленном острове у побережья Новой Англии, два смотрителя маяка (Уиллем Дефо и Роберт Паттинсон) попадают в ловушку и лишаются связи с внешним миром из-зашторма, который, кажется, не закончится никогда.Воли двоих мужчин сталкиваются, напряженность нарастает, и таинственные силы (реальные, а может, и нет) мерещатся им на каждом шагу. «Маяк» – это ужасное, пронзительное путешествие в неизвестность, объединяющее множество талантливых мастеров, ранее воплотивших в жизнь «Ведьму».В их числе оператор Джарин Блашке, художник-постановщик Крэйг Лэтроп, художник по костюмам Линда Мьюир, композитор Марк Корвен и монтажер Луиз Форд.Закрепляя блестящий успех «Ведьмы», Эггерс возвращается на свою малую родину, вНовую Англию, перенося повествование с сельского пейзажа XVII века на морское побережье в конце XIX века. Хотя его картина является совершенно уникальным, самостоятельным произведением, в ней имеется множество отсылок к более ранним работам: от мореходной литературной классики Германа Мелвилла и Роберта Льюиса Стивенсона до мистических причудливых рассказов Говарда Филлипса Лавкрафта и Элджернона Блэквуда.Если в «Ведьме» Эггерс, исследуя архетип колдуньи, попытался изобразить так называемое «темное женское начало», то в «Маяке» рассматриваются темные порывы работяг, вовлеченных в сложную игру борьбы за власть. «Когда двое мужчин остаются один на один в огромном объекте фаллической формы, не ждите ничего хорошего», – отмечает Эггерс.Как и предыдущий фильм Эггерса, «Маяк» погружен в темноту и мрачную атмосферу, и многие сцены разыгрываются с применением естественного освещения, при свечах. Однако новая картина, как следует из ее названия, также полна света. Даже в самыесумрачные и тревожные сцены проникают сияющие лучи, источник которых зиждется как в самом повествовании, так и в сырой кинопленке, на которую снимали фильм. «В свете есть великая сила, и персонажейПаттинсона и Дефо он привлекает не случайно, – говорит Эггерс. – Я решил не раскрывать его значение в этой истории: он должен оставаться загадочным и возвышенным, удивительным и пугающим».Сюжет «Маяка» начинается с прибытия двух «трудяг» на удаленную заставу у побережья штата Мэн. Они должны укомплектовать маяк и провести плановый ремонт находящихся на островесооружений. Эти незнакомцы – полная противоположность друг друга. Томас Уэйк (Дефо) – опытный и энергичный смотритель маяка. Он все контролирует и отчитывает своего загадочного подчиненного Ифраима Уинслоу (Паттинсон)по любому поводу. Уинслоу – немногословный бывший дровосек, который пытается начать новую жизнь и оставить позади неспокойное прошлое. Большую часть времени онзанят своей работой: белит кирпичные стены, чинит прохудившуюся крышу, таскает уголь, чистит и полируетмедные предметы, обслуживает цистерну и заправляетлампу маяка керосином.«Уинслоускрытничает осознанно, его история раскрываетсязрителю медленно. Уэйк, с другой стороны – жесткий, типичный старый морской волк, которому просто нравится быть хранителем маяка, – говорит Эггерс. – В то время как Уинслоув одиночестве трудится днем, старается изо всех сил, пытаетсязаново создать себя, Уэйк в свою ночную сменууединяетсяв комнате с фонарем на вершине маяка, где его поглощают пьянящие лучи. Уинслоу видит в этом странную, неземную одержимость, и его тоже начинает привлекать сила света».Неделя сменяет неделю, и борьба за власть между двумя мужчинами обостряется, в то время как на острове разыгрывается сильный шторм. Сосредоточив внимание на психологическом и физическом сражении двух людей, раскрывающих все карты однажды незабываемой темной и бурной ночью, в своей пронизывающей драме двух героевЭггерс исследует, что бывает, когда из самых глубин поднимаются ужаснейшие истины о нас самих и о том, кем мы считаем себя.«Частью любого хорошего произведения о двух героях, будь то ранняя пьеса Пинтераили «Истинный Запад»[Сэма Шепарда], является борьба за доминирование, вопрос – кто окажется на вершине – сцены, эпизода или целой истории», – объясняет Эггерс.После многолетних неудачных попыток снять «Ведьму» Эггер собратился к своему брату Максу, который писал современный рассказ о привидениях на маяке. Роберт пригласил его в проект в 2012 году, рассудив, что показатьменее масштабную и более содержательную историю будет легче, чем поставить «Ведьму». Задумав снять исторический фильм, Эггерс начал исследовать старые маяки и наткнулся на реальную трагедию 1801 года. Тогда два валлийских смотрителя маяка(обоих звали Томас) оказались в ловушке на своей станции во время шторма.Старший Томас погиб в результате несчастного случая, а младший сошел с ума, опасаясь, что его обвинят в смерти коллеги и осудят. «Это другая история, – говорит Эггерс.– Но благодаря идее об идентичностисюжет о двух смотрителях-тезках– старшем и младшем–показался мне хорошей предпосылкой для драмы с двумя героями. Эту идеюможноразвить необычным образом и обыграть двусмысленность в захватывающих направлениях».Краткое содержание сюжета и описание атмосферы фильма – важнейшего элемента любого проекта Эггерса – заняло 15 страниц. «Я планировал черно-белый фильм, охватывающий весь спектр чувств: грязь в кадре, неприятный запах, тактильные ощущения, – говорит он. – Первым, что я указал в сценарии, было условие, что это кино должно быть снято на 35-миллиметровой пленке». Но «Маяк» отошел на второй план, как только «Ведьма» наконец-то получила финансирование и была запущена в производство в 2014 году. Благодаря моментально ставшей классикой ужасов «Ведьме», громкий дебют которой состоялсяна кинофестивале «Сандэнс» в 2015 году,Эггерс вошел в число лучших американских авторов. На этом фестивале Роберт получил приз как «Лучший режиссер», а его картина, сопровождаемая яркими рецензиями, вышла в прокат, ужасая зрителей по всему миру. На фоне этого успеха Эггерс начал подготовку ряда проектов, включаяримейк классического произведения о вампирах«Носферату». Однако в конечном итоге он вернулся к «Маяку», заинтригованный идеей проработки чего-то более обозримого по объему, что позволяло бы ему максимально контролировать воплощение своегозамысла. Эггерс и его брат возобновили работу над «Маяком», взяв за основу реальную трагедию на маякеСмоллси превратив ее в атмосферный рассказо битве волей Уинслоу и Уэйка, приправленный сверхъестественными и мифологическими отступлениями. Производство стартовало в начале 2018 года.Сняв нескольких короткометражных и одну полнометражную картину, Эггерспрославился своим тонким мастерством и вниманием к деталям, которые раскрываются в каждой сцене его фильмов. Ставя атмосферу своих историй во главу угла, бывший театральный декоратор делает все возможное для достижения достоверности на экране. Подготовка Эггерса к работе над «Маяком» началась с создания книги-справочника, в которой подробно описывается и раскрывается эстетика фильма с помощью произведений литературы, живописи, музыки и исторических документов, в том числе настоящих фотографий быта моряков Новой Англии в 1890-х годах. Во время исследовательской поездки в Северную Калифорнию вместе с операторомДжариномБлашке кинематографисты посетили построенный в 1909 году маякПойнтКабрильо с функционирующей линзой Френеля. Благодаря высокой отражающей способности линзыее свет виден на большом удалении. «Те вихревые световые узоры, которые вы видите на лице Паттинсона в фильме, имеют естественное происхождение.Линза Френеля просто заворожила нас, – говорит Эггерс. – Мы могли бы смотреть на этот свет всю ночь напролет». За следующей порцией вдохновенияЭггерс обратился к картинам Эндрю Уайета, художника-реалиста начала ХХ века, который рисовал пейзажи и быт жителей сельской Пенсильвании и Мэна. «Я уже обращался к Уайетуранее. Он изображает архетипичную Новую Англию», – говорит Эггерс. Режиссер также изучал работы художников-символистов конца XIX – начала ХХ века, в частности, АрнольдаБеклина и ЖанаДелвиля, чьи аллегорические и мифические сюжеты повлияли на некоторые фантастические образы в фильме.Перед началом работы над диалогами Эггерс и его брат Макс читали произведения Мелвилла, Стивенсона и многих других, изучая просторечный язык и морской жаргон XIX века. Например, персонаж Дефо склонен формулировать монологи в стиле Шекспира и Милтона. Чтобы язык героев соответствовал эпохе и обстоятельствам, братья Эггерс обратились к работам Сары ОрнДжуитт, поэтессы и романиста из штата Мэн. Она известнапроизведениями, сюжет которых развивался на восточном побережье Северной Америкина рубеже XIX-XX веков. В числе этих изданий можно назвать опубликованные в 1890 году«TalesofNewEngland» и «StrangersandWayfarers». Проводя исследования для своих собственных книг,Джуиттбрала интервью у старых моряков и фермеров и часто писала на их диалекте. «В произведениях Джуитт морские капитаны и фермеры с юго-востока, диалект которых взят за основу для ИфраимаУинслоу, говорят по-разному.Так мы создавали диалоги для фильма, – говорит Эггерс. –Моя теория заключается в том, что в этот период на северо-востоке существовал ротический морской диалект. Именно на нем говорит Томас Уэйк».Написав сценарий и обеспечив финансирование проекта, Эггерспригласил на свой фильм лишь двух актеров, которым предстояло сыграть ролиИфраимаУинслоу и Томаса Уэйка– Роберта Паттинсона и Уиллема Дефо. Перед тем, как приехать на съемочную площадку в начале 2018 года, оба актера обратились к собраннымЭггерсом материалам, посвященным культуре мореплавателей и дровосековконцаXIX века, включая книги, фотографии и документальные фильмы, а также начали отращивать волосы на лице и штудировать диалекты. Во время репетиционного периода в Новой Шотландии, которыйЭггерссчитал обязательным, обаартиста продолжали оттачивать образы своих персонажей. «В«Маяке»используется формальный кинематографический язык, в котором я хотел сохранитьлогику, поэтому актерыдолжны были заранее знать, где они находятся в разных сценах, –объясняет режиссер. –Как и в случае с «Ведьмой», мы с Джариномзадумали очень специфическую операторскую работу. Некоторыеизтворческих решений предполагали особую расстановку актеров в кадре». Кроме того, ввиду большого количества диалогов в фильме, Эггерс требовал, чтобы для ощущениядинамичностиактеры репетировали вместе. «Паттинсон был великолепен на репетициях, хотя и находил этот процесс утомительным», – говорит Эггерс.В дополнение к достижениям в кинематографе Дефо построил длинную внушительную карьеру на сцене. «Ему было очень комфортно в этой обстановке, чего нельзя сказать о Паттинсоне, –рассказывает Эггерс. – Но герой Роба чувствовал то же самое:он находился не в своей тарелке, так что я думаю, что этисложности помогли Робу сыграть свою роль невероятно ярко и показатьтрансформацию персонажа. Я был поражен этими фантастическими сценами: вот он почти доходит до агонии, а потом вдруг взрывается яростью. Он обладает беспрецедентным трудолюбием, и его великолепная игра проистекает из его глубокой самоотдачи и стремления к физической точности». «У Дефо есть эта сверхъестественная способность следовать самым конкретным указаниям, – говорит Эггерс. – Я мог попросить его произнести второе слово в третьей строке первого предложения немного быстрее, а затем понизитьголос на полтона, он в точности выполнял это. И, конечно же, он действительно живеткаждойчертой своего героя. Он одновременно ужасный и смешной. Он мастер. Ни больше, ни меньше».Каждый объект в фильме, который зритель видит на экране, был возведен с нуля художником-постановщиком КрэйгомЛэтропом и его командой. Чтобы вдохнуть жизнь в главное сооружение фильма, они построили станцию маяка в натуральную величину на мысе Форчу в Новой Шотландии – уникальном месте, где на поверхность земли выходит вулканическая порода. «Мы приложили максимум усилий, чтобы придать всем нашим зданиям канонический вид Новой Англии.Так, стиль нашего маяка является точным отражением построеннойна рубеже веков станции в штате Мэн, – говорит Эггерс. – Тем не менее, как ив случае с «Ведьмой», я хотел, чтобы кадрывыглядели, как история, произошедшая «давным-давно», в каком-то изолированном и пустынном месте, почти как на картинке из книжки».Комплекс маяков, который дальним планом показан в одной из первых сцен фильма, на самом деле представлял собой несколько комплектов декораций, построенных в разных местах.Сцены для всех внешних съемок были обустроены в канадском рыбацком поселке на мысе Форчу. Некоторые внутренние сцены были отсняты там же, но большинство имели место на специально построенных площадках внутри звуковых павильонов и складов за пределами Галифакса. Еще на этапе планированияЭггерсу и Лэтропу было ясно, что башня маяка слишком тесна для маневрирования с камерой, что побудило Лэтропавыстроить декорации в звуковых павильонах.Внешним съемкам предшествовал инженерный подвиг строительной бригады, воздвигнувшейдвадцатиметровую башню, которая посреди зимы могла бы противостоять ураганным ветрам со скоростью до 33 метров в секунду. «В марте мы начали съемки в глуши Новой Шотландии, – говорит Лэтроп. –Мы хотели успеть отснять в межсезонье, когда зима уже закончилась, а весна еще не началась, и природа пребывала в состоянии покоя – а это значит, что стройка пришлась на самый разгар зимы».В процессе строительства маяка команде пришлось временно прерватьработы из-за шторма, когда на сооружение начали попадать брызги морской воды, заковавего в лед. Норд-осты триждыпрошли через мыс Форчу на разных этапах производства, но маяк выстоял. «Наш маяк в фильмесветил намного ярче, чемкеросиновая горелка конца XIX века, – говорит Эггерс, –так что у нас был действующий маяк, который было видно за25 километров».За точным и живым воссозданием визуального стиля фильма Эггерс вновь обратился к оператору Джарину Блашке, снявшему «Ведьму» в незабываемых темных, мрачных тонах. «Поражающий воображение»– эта фраза стала ключевой для эстетики картины: черно-белый фильм на пленке «DoubleX» остался в центре замысла создателей «Маяка». Они выбрали формат изображения 1,19:1 – почти квадратныйэкран, который использовалсяна зарезвукового кино такими кинематографистами, как Фриц Ланги Георг ВильгельмПабст. Блашке, опытныйоператор, уже умел снимать в квадратном формате. «Пространство в этом фильме должно казаться замкнутым–в отличие от «Ведьмы», это скорее фильм крупных планов, который давал замечательнуювозможность показать на экране невероятные лица Роберта Паттинсона и Уиллема Дефо, – говорит Блашке. –Идея широкоэкранного соотношениязародилась только в 1950-х годах, а мы хотели отвести зрителя дальше в глубину эпох». Блашке снимал фильм на камеру Panavision Millennium XL2, дополнив еестаринными объективами Baltar, разработанными в 1930-х годах и обладающимимножеством уникальных характеристик. «Если окна хорошо освещены, то они будто сияют, – говорит Блашке. –Небоболее ясное, вода сверкает сильнее, а тон кожи сглаживается». Чтобы усовершенствовать изображение и сделать его похожим на первыефильмы, Блашке использовал голубой фильтр собственного изобретения, изготовленный фирмойSchneiderFilters и имитирующий внешний вид ортохроматической пленки конца XIX века. «Я пытался получить особую текстуру, как у кинопленки, которой мы не видели вот уже 100 лет», – говорит Блашке.Художник по костюмам Линда Мьюиршила новый наряд практически для каждой сцены в фильме. Следуя подробному справочникуЭггерса, она изучила одежду, которую носили рыбаки и дровосеки на рубеже веков. В поисках вдохновения для разработки костюмовУинслоу и Уэйка она обратилась к материалам Управления маяками в США, посвященным морской рабочей одежде и униформе. Для персонажа Паттинсона она спроектировала одежду в стиле канадских дровосеков, в том числе джинсовый комбинезон, шерстяные пальто (изначально шившиеся из одеял) и ботинки для лесозаготовки. Для героя Дефо Томаса Уэйка, всю жизнь проработавшего вУправлении маяками, она создала соответствующие эпохе униформу и пальто смотрителя, а такженательный комбинезон на пуговицах, выполненный на основе эдвардианского прототипа, который она нашла на eBay.Кроме того, она отыскала в Интернете редкие предметы, вроде оригинальныхпуговиц Управления маяками, которыми она оформила униформы обоих персонажей. Непогода играет огромную роль в «Маяке». Это побудило Мьюирснабдить героев прочными вязаными свитерами ручной работы. Изначально они предназначались для рыбаков, ходящих в моря, и изготавливались из толстой пряжи, придающей грубойдвусторонней одежде устойчивость к ветру и воде.Центральное место в запоминающемся звуковом оформлении «Маяка»занимаетвой береговой сирены, слышимый с первых минут фильма и задающий тон предстоящему зловещему и беспощадному испытанию. Поиск подходящего звука был важнейшей задачейдля Эггерса и звукорежиссера Дэмиэна Волпа. «Сирена должна сводить зрителей с ума во время просмотра, – говорит Эггерс. – Кроме того, персонажу Дефо приходится много говорить, и большую часть фильмана экране бушует шторм. Нам нужно было сохранить хрупкий баланс в звуковом оформлении, потому что, с одной стороны,мы не хотели, чтобы зрители потеряли сюжетную нить или ушли из кинозала из-за сенсорной перегрузки, но, с другой стороны,в отсутствие эффективной звуковой картины фильм вообще не работает».Для получения исторически точного образца сирены Волп обратился к Дж. Дж. Джеймисону, специалисту из Шетланда, Шотландия, который публикует на YouTube учебные пособия по эксплуатации и содержаниюморских горнов. Используя записи Джеймисона, Волпобработал звук и добился зловещего, запоминающегося и уникальноговоя сирены для фильма.Для создания других звуковых эффектов в фильме, включая крики чаек, грохот промышленного оборудования, звуки осадков, шум грома и ветра, плеск волн, скрип деревянных полов, тиканье часов, шипение пара, метеоризм и шаги по мокрым камням, Волп сделал полевые записи возле своего дома в Нью-Йорке. Он также посетил маяк на Кейп-Коде, записывая звук шагов и окружающей среды, и вырыл могилу, чтобы запечатлеть звук ссыпающейся обратно в яму земли. Наконец, он поместил крошечные микрофоны в раковины моллюсков, чтобы уловить диссонирующие шумы ветра и моря, которые присутствуют на звуковом ландшафте«Маяка» в каждом кадре.За неординарной, полной мощных духовых инструментов музыкой для фильма Эггерсобратился к Марку Корвену, с кем он уже не раз сотрудничал. Композитор заменил пронзительную мелодию струнных инструментов, которую сочинил для «Ведьмы», на одновременноболее экспериментальную и более традиционную партитуру «Маяка». «Я искал алеаторическую композицию с отсылками к древнегреческой музыке, – говорит Эггерс. – Мне хотелосьперенести акцент со струн на стекло и духовые инструменты, вроде рожков и труб. Они должны были имитировать звуки моря. Но я увлекся и благодаря коллегам понял, что нам также нужны элементы, которые будут напоминать саундтреки старых фильмов, так что мы обратились к работам Бернарда Херрманна». Просмотрев черновые записи фильма,Корвен сосредоточил свое внимание на духовых инструментах с несколько оркестровым исполнением и добавил к нимшумтрения – эффект, который достигается путемпередвигания деревянного молотка с резиновым шариком на конце по различным поверхностям, вроде дерева и стекла. Другие инструменты, представленные в партитуре, включают стеклянную гармонику, предназначенную для воспроизведения звука рюмок и мокрых пальцев, а также вотерфон или океанскую арфу – чашу из нержавеющей стали с бронзовыми стержнями вокруг обода, которая издает вибрирующий, неземной звук в сочетании с фрикционным молотком.«Маяк» сняли за 32 дня в марте и апреле 2018 года в южной части Новой Шотландии. Внешние съемки прошли на мысе Форчу, а внутренние –на съемочной площадкев окрестностях Галифакса. Холодные атлантические воды, сильные ветры и отсутствие защитной флоры в районеФорчузаставляли актеров и съемочную группу непрерывно сражаться с силами природы. «Место было сложное, погода стояла ужасная, и мы постоянномерзли, – говорит Эггерс. – Однажды во время подготовки к постановке наш консультант по мореплаванию капитан Уильям Флауэр, хлопнув руками по столу, выдал зловещуюфразу:«На мысе Форчугибли люди!»» Вдобавок к реальному шторму актерам пришлось дополнительно бороться с непогодой. «Мало приятного, когда на улице около нуля, на тебе тяжелая штормовка, а на мысеФорчубушует ветер с дождем». «Это было тяжело для актеров, –рассказываетЭггерс. – Роль Роберта была более сложной в физическом плане, а роль Уиллема была насыщена текстом. Надолю каждого из них выпал свой груз физических страданий. Нам всем досталось» По истечении 32 дней основной работы Эггерс и сокращенный состав команды снимали дрессированных чаекдля нескольких ключевых сцен фильма. «Я и понятия не имел, насколько они умны. Они одновременно выполнялицелый ряд сложных действий, но работать с животными всегда сложно, –признается режиссер. – Я готов снова справиться с ужасной погодой, но с чайками и козами на важных ролях однозначно покончено». 
