Фильм Громкое дело

В храме проводится панихида по убитой женщине (вдова Жаклин Виттенберг).

После панихиды проходят поминки. Присутствующие рассказывают, каким хорошим человеком была покойная. Но ее тело было обнаружено только спустя три дня после ее убийства. На теле покойной было обнаружено множество колотых ножевых ранений. К столику, за которым сидят близкие друзья покойной, подходит человек, выражает соболезнования, отходит. Кто это? Это ее личный налоговый консультант Эрнест Лаус.

К зданию суда подъезжает машина. Оттуда выходит Лаус. Репортеры обступают его, спрашивают, чего он ждет от суда. Лаус говорит, что надеется на то, что будет оправдан, что ранее вынесенный ему обвинительный приговор будет отменен.

Судебное заседание. На скамье подсудимых сидит Лаус. Судья зачитывает приговор, которым подтверждается обвинительный вердикт, вынесенный при первом рассмотрении дела. Лаус перебивает судью, говорит, что она построила свои выводы на основании сфальсифицированных полицией данных, а все прочие доказательства отмела. Судья требует, чтобы ей дали договорить. Она говорит, что Лаус может в течение двух недель подать апелляцию в верховный суд Нидерландов. А сейчас он должен быть взят под стражу прямо в зале суда. Лаус не подчиняется судебным приставам, те валят его на пол, заводят руки за спину и надевают на осужденного наручники. Судья требует, чтобы журналисты, присутствующие в зале суда, отключили камеры. За происходящим среди других журналистов наблюдает и Бас Хаан.

За два года до этого. Офис агентства новостей. Хаан разговаривает по телефону. От него требуют раскрыть источники информации. Хаан не намерен этого делать. Собеседник журналиста (очевидно, чиновник), отказывается продолжать разговор.

Хаан обедает в редакционной столовой вместе с коллегами (журналист Рейн и оператор Стивен). Он просматривает заголовки свежих газет, видит там информацию о том, что два эксперта-криминалиста подвергли сомнению доказательства по делу Лауса. Хаан говорит коллегам, что, если эти сведения правдивы, то рушится все обвинение против Лауса. А, между тем, по этому делу проходил еще один подозреваемый, разнорабочий, трудившийся у вдовы, Михаэль де Йонг. Он запутался со своим алиби, кроме того, он обладал знаниями убийцы. Де Йонг сказал, где лежало тело вдовы, хотя, по его словам, в день убийства он не заходил в ее дом.

Хаан отправляется к экспертам (Ванда и Эд Вайсвич). Те передают Хаану целую коробку с документами. Что это? Наш отчет лежит сверху. А здесь все материалы дела. Откуда вы их взяли? Нам их передал адвокат Лауса. А у вас нет электронных копий? Мы не доверяем всяким современным штучкам. Эксперты разрешают Хаану забрать все документы для ознакомления.

Хаан приходит на лекцию к профессору Яну ван Моуринку, специалисту по судебным ошибкам, у которого он когда-то учился. Он передает профессору коробку с документами, которые получил от экспертов.

Хаан и Рейн разговаривают с главным редактором агентства (Герда). Хаан говорит, что все обвинения, выдвинутые против Лауса, уложились в девять предложений. И все они так или иначе были связаны с главной уликой, ножом, которым была убита вдова. В материалах дела сказано, что нож нашли рядом с телом. Но на самом деле его обнаружили в нескольких километрах от дома вдовы. Нож три дня пролежал под дождем, а потом он стал предметом одорологической экспертизы (тестирование запаха), на результатах которой и было построено обвинение против Лауса. Кроме того, характер нанесенных вдове ран не соответствует форме лезвия ножа. Герда: то есть вы хотите сказать, что Лаус не виновен? Рейн и Хаан заявляют, что они не судьи, а потому не могут быть столь категоричными. Хаан говорит, что остается еще одно доказательство виновности Лауса – вышка сотовой связи, на которой был зафиксирован его разговор в вдовой в день ее гибели. Эта вышка находится вблизи от дома убитой. Хаан говорит, что Лаус вполне мог поговорить с клиенткой из машины. Их разговор занял всего 16 секунд, клиентка спросила Лауса, какая максимальная сумма пожертвований не облагается налогом. Он дал ответ: 1750 гульденов. Весь разговор. Кроме того, сигнал мобильной связи может смещаться. Я консультировался с экспертами.

Хаан приезжает в тюрьму, знакомится с Лаусом. Он получает из его рук дневник, в который Лаус вносил все подробности своего дела.

Хаан приезжает в собачий питомник, владелица которого подтвердила результаты одорологической экспертизы. Женщина, изучив материалы дела, которые ей показал Хаан, говорит, что полицейские, судя по всему, проводили тестирование некорректно. А ей они показали другие данные.

Хаан и Стивен записывают интервью с ван Моуриком. Тот подробно сообщает о многочисленных процессуальных дефектах дела, по результатам которого Лаус был осужден на 12 лет тюрьмы: многие документы были изготовлены ретроспективно, непонятно, у кого был изъят нож, тестирование запахов было проведено некорректно.

Рейн и Хаан просматривают отснятый материал. Рейн говорит коллеге: судя по всему, будет большая шумиха.

По телевидению показывают выпуск новостей. Диктор говорит о том, что, судя по всему, произошла судебная ошибка: человека осудили на 12 лет на основании крайне сомнительных доказательств.

Здание тюрьмы. 1 июля 2003 года. Репортеры ожидают выхода Лауса. Но тот молча садится в машину Хаана и уезжает. Хаан подвозит Лауса к его дому. Его обнимают жена и дети. Но Лаус снова садится в машину журналиста: сделка есть сделка, у тебя – право первой ночи. Они едут в студию и записывают интервью, где Лаус рассказывает о том, как он три года отбывал срок. Я много читал, писал. Но в последнее время в надежде на освобождение ничего делать не мог. Но я верил, что правда все равно восторжествует.

Стив и Хаан сидят в кафе. Стив хлопает коллегу по плечу: ты ведь гордишься, верно?

Первый день повторного слушания дела, 8 декабря 2003 года.

Перед судьями выступает прокурор. Он говорит, что все доказательства, на которые опиралось обвинение при первом слушании, считаются недействительными. Но у прокуратуры имеются новые доказательства, неопровержимо свидетельствующие о виновности Лауса. Это отчет института судебной экспертизы об анализе ДНК, обнаруженных на блузке убитой. И эта ДНК принадлежит Лаусу. Дело требует дальнейшего расследования. Следующее слушание должно состояться через шесть недель.

В редакции Хаан обсуждает эту новость с Гердой: ну и что? Он мог при разговоре положить руку на плечо своей клиентке. Так что интервью с ним надо запускать в эфир.

Интервью с Лаусом выходит в эфир.

Вечером Михаэль де Йонг выгуливает трех собак, возвращается домой. Его сожительница (Мейке Виттерманс) смотрит по телевизору интервью с Лаусом. Она сообщает об этом де Йонгу. Лаус говорит с экрана, что необходимо обязательно найти настоящего убийцу. Иначе его невиновность так и будет оставаться под сомнением.

В редакции Хаан получает факс от прокурора Питера де Вриса. Тот упрекает журналиста за то, что он не рассказал во время интервью о новых уликах, которыми располагает прокуратура.

Судебное заседание. 9 февраля 2004 года. Прокурор выступает перед судьями. Госпожа Виттенберг была не только заколота, но и задушена. На ее шее обнаружены следы ДНК. И все они принадлежат господину Лаусу. Кроме того, на воротничке блузки, которая была на убитой, обнаружена капля крови. И это кровь Лауса.

Повторяются кадры, показанные в начале фильма: судья зачитывает обвинительный приговор, судебные приставы выволакивают упирающегося Лауса из зала заседаний.

Журналисты в редакции обсуждают эту новость. Стив говорит, что все равно не верит в виновность Лауса: невозможно так сыграть, хотя в минюсте утверждают, что он – просто великий актер. Хаан говорит коллегам, что под ногтями убитой не было обнаружено следов ДНК Лауса. А они там должны были быть, если женщина боролась со своим убийцей, как утверждает следствие.

Герда говорит Хаану, что нужно переключаться на другие новости. Мы не можем руководствоваться эмоциями. А ты можешь взять отгул, отдохнуть и немножко остыть.

Хаан в придорожном кафе встречается с сотрудницей министерства юстиции. Она, настаивая на своей анонимности, сообщает Хаану, что в прокуратуре имели место нарушения при анализе ДНК. И это привело к тому, что был осужден невинный человек по шумному делу об убийстве в парке Шеден.

Хаан публикует репортаж об этом деле. Прокуратура вынуждена принести публичные извинения за допущенные ошибки.

Коллеги в редакции угощают Хаана тортом в честь его первой настоящей сенсации.

По телевидению выступает известный социолог и блогер Морис де Хонд. Он связывает два дела: убийство в парке и убийство вдовы. В обоих случаях обвинения опирались на анализ ДНК. Но если в одном случае результаты тестирования были сфальсифицированы – скорее всего, это же произошло и в другом случае. Когда я об этом узнал, то был потрясен, я был уверен, что в Нидерландах подобное просто невозможно. И я считаю, что надо исправить большую судебную ошибку в деле Лауса.

Хаан обсуждает выступление де Хонда с коллегами. Он возмущен тем, что социолог произвольно связал два разных дела. И как он опровергнет пятнышки на воротнике блузки?

На работу к Виттерманс в оранжерею заходят двое мужчин. Они беседуют с женщиной, требуют, чтобы та рассказала о том, где на самом деле в день убийства находился ее сожитель. Мы уже все рассказали полицейским. Но вы путались в показаниях. Да, я ошиблась. Но ведь и вы не сможете точно сказать, что делала ваша жена неделю тому назад в половине девятого вечера. Мужчины настаивают на том, чтобы Виттерманс рассказала им всю правду. Если вы его боитесь, то мы вам обеспечим полную безопасность. Едем с нами. Виттерманс: кто вы такие? Где ваши удостоверения? Если вы сейчас же не уберетесь отсюда, я вызову полицейских. Настоящих. Мужчины молча уходят.

Хаан узнает, что де Хонда официально пригласили в прокуратуру, чтобы он изложил то, что ему известно о деле Лауса. Когда де Хонд выходит из прокуратуры, к нему подходит Хаан и просит дать ему интервью.

Де Хонд говорит, что знает, кто настоящий убийца. Но я не могу назвать его имя, поскольку уверен в этом только на 99 процентов. Хаан продолжает настаивать, де Хонд говорит, что все-таки у него имеется стопроцентная уверенность: убийца де Йонг. Но интервью может выйти в эфир только после официального заявления прокуратуры.

Герда сообщает Хаану, что прокуратура официально известила их о том, что начинает зондирующее предварительное расследование. Интервью с де Хондом выходит в эфир.

Неизвестные люди звонят де Йонгу и Виттерманс на домашний телефон, угрожают им, осыпают бранью. Виттерманс предлагает де Йонгу встретиться с журналистами и попытаться защитить себя, но тот отказывается.

Хаан с коллегами обсуждает мотивы поведения де Хонда. Они приходят к выводу, что социолог просто пиарит себя, ему безразлично, кто на самом деле убийца вдовы.

Герда сообщает Хаану, что прокуратура обнаружила еще пять следов ДНК, все они принадлежат Лаусу. Хаан просит дать ему разрешение на проведение журналистского расследования: я постараюсь изучить все доводы де Хонда в пользу виновности де Йонга. И сколько это у тебя займет времени? Два – три. Дня? Месяца. Герда соглашается дать Хаану два месяца на расследование.

Хаан вместе с ассистенткой анализирует доводы, которые приводит де Хонд в подтверждение виновности де Йонга. Он употреблял наркотики; у него долги из-за дорогостоящих покупок; он был уличен в мошенничестве; он солгал по поводу своего алиби; он был пациентом у психиатра, за которым была замужем убитая женщина (де Йонг не мог контролировать приступы ярости). Ассистентка интересуется у Хаана: откуда у де Хонда вся эта информация? Это показания свидетелей. Спустя семь лет люди начинают многое вспоминать и рассказывать на условиях анонимности. А еще у де Йонга был мотив (чего не было у Лауса): в первом завещании вдова оставила ему 50 тысяч гульденов. Но за неделю до гибели она составила новое завещание, в котором де Йонгу было отписано уже 25 тысяч гульденов. По этому поводу у них вполне могла возникнуть ссора.

Вечером Виттерманс и де Йонг обсуждают перспективы по усыновлению ими ребенка. Внезапно оконное стекло разбивает камень. Виттерманс в испуге прячется за диван. Де Йонг отправляется успокоить встревоженных происшествием собак. Виттерманс снова настаивает на необходимости разговора с журналистами. Де Йонг снова отказывается.

Виттерманс едет по улице на велосипеде. Ее начинает преследовать внедорожник с тонированными стеклами. Спасаясь от машины, женщина сворачивает в узкий переулок. Машина останавливается возле ее дома. Виттерманс подбегает к машине, стучит в окно, требует, чтобы преследователи убирались. Машина уезжает.

Хаан звонит адвокату де Йонга, просит организовать встречу с его подзащитным. Адвокат отказывает Хаану в его просьбе: вначале вы портите жизнь моему клиенту, когда берете интервью у де Хонда, а потом требуете очного разговора. Вы не на нашей стороне. Хаан говорит, что его интересуют только факты. Адвокат говорит, что де Йонг и его подруга – люди замкнутые, им не нравится общение с представителями прессы.

Де Йонг приходит в отель, где он работает портье. Его вызывает начальник. Он говорит, что многие постояльцы не желают его видеть. Де Йонг: то есть вы хотите, чтобы я уволился? Начальник молчит.

Хаан приходит в тюрьму на свидание с Лаусом. Хаан кладет перед собой дневник Лауса. Скажите, вы говорили, что, когда в тот день встречались с вдовой, она была в красном платье. А когда ее нашли – на ней была белая блузка. Куда подевалось красное платье? Лаус не отвечает. А как на теле появились следы вашего ДНК? Лаус говорит, что эти следы были сфальсифицированы полицией. А откуда у них ваш ДНК? И как к ним попала ваша кровь, пятнышко которой нашли на воротнике блузки? Лаус говорит, что у него в тюрьме взяли образец ДНК для составления профиля. Хаан: где об этом написано в вашем дневнике, покажите. Лаус говорит, что не записал эту информацию в дневник. Хаан: тут 123 страницы, сюда включены мельчайшие детали, а вот о составлении профиля ДНК вы почему-то не упоминаете. На самом деле у вас взяли образец уже в 2003 году, при помощи ватной палочки, со щеки. И вы хотите сказать, что у вас взяли образчик ДНК в 1999 году, чтобы в 2003 году сфальсифицировать профиль?

Хаан поднимается и выходит из комнаты для свиданий. Лаус кричит ему вслед: это все сфальсифицировано полицией! Хаан не обращает на эти крики ни малейшего внимания.

На стене дома де Йонга кто-то пишет слово «убийца».

Хаан приходит к дому де Йонга, стучит в дверь. Хозяин подходит к двери, но не отпирает. Хаан просит де Йонга связаться с ним и дать ему интервью. Де Йонг молчит. Хаан подсовывает под дверь свою визитку.

Кто-то подбрасывает собакам де Йонга мясо, нашпигованное иглами. Де Йонг и Виттерманс, отнимают у собак мясо, но один пес все-таки успевает проглотить кусок. Хозяева отвозят животное в ветлечебницу, собаку оперируют и спасают ей жизнь.

Де Йонг и Виттерманс переезжают. Но их выслеживают и там. На стене домика снова пишут оскорбительные слова.

Герда сообщает Хаану, что эксперты провели еще один тест, используя разработанные недавно методики. Они нашли под ногтями убитой образцы ДНК с тем же профилем, что у Лауса. Но проблема в том, что такие профили характерны для ДНК 3 – 4 процентов мужчин. Если взять такой анализ у де Йонга, то отрицательный результат станет для него стопроцентным оправданием.

Де Хонд продолжает кампанию по дискредитации де Йонга. Он заявляет, что, по его сведениям, в могиле вдовы спрятано орудие ее убийства. Это нож де Йонга. Об этом де Хонду рассказал кладбищенский сторож. Но почему же этот свидетель молчал семь лет? Сторож утверждает, что давал соответствующие показания полиции, но их почему-то не использовали. Де Хонд нанял группу поисковиков в Германии, которые специализируются на обнаружении металлических предметов под землей. Социолог также нанял людей, которые круглые сутки охраняют могилу вдовы. Он добивается от прокуратуры разрешения на вскрытие могилы. В присутствии журналистов могилу вскрывают, но там ничего обнаружить не удается.

Хаан интересуется: откуда у де Хонда такие деньги – часовые выступления по телевидению, наем поисковиков из Германии, охранников могилы, частных детективов?

Несколько звонков нужным людям позволяют Хаану обнаружить источник финансирования деятельности де Хонда. Это крупный предприниматель Ланге, который хочет создать новое политическое движение «Мы 21». Он заключил соглашение с де Хондом: социолог должен привлекать электорат и одновременно шантажировать власти, добиваясь от них денежных компенсаций.

Хаан изучает два завещания, составленных вдовой. Он обнаруживает, что в обоих текстах говорится о сумме, выделяемой де Йонгу, она одна и та же, 25 тысяч гульденов. Никто почему-то не удосужился сверить два документа. Зато в первом завещании Лаус назначается единственным руководителем трастового фонда по управлению многомиллионным состоянием вдовы. А во втором завещании (видимо, по настоянию заподозрившего неладное нотариуса) фондом руководит не только Лаус, но еще два управляющих. Так что у Лауса имеется мотив, в то время, как у де Йонга он отсутствует.

Хаан приходит на встречу с де Йонгом и Виттерманс. Она происходит в присутствии их адвоката Яна Флюга. Хаан задает де Йонгу вопросы по всем пунктам обвинений, которые выдвигает де Хонд. Де Йонг пункт за пунктом опровергает все обвинения. Он не является безработным, у него всегда была работа; он не был пациентом психиатра; он не может потреблять наркотики вследствие специфического заболевания, которое грозит смертью из-за приема определенных препаратов. Но де Йонг отказывается говорить с Хааном об информации убийцы. Он утверждает, что говорил на эту тему с полицией, и следователи были удовлетворены его разъяснениями. Де Йонг услышал о том, где было найдено тело вдовы, от одного человека на ее поминках. Он не хотел бы доставлять ему неприятности.

Хаан предлагает де Йонгу пройти тест ДНК по новой технологии. Флюг отговаривает от этого своего клиента: у 20 процентов мужчин тот же профиль ДНК. Де Йонг говорит: если профиль совпадет – меня станут считать убийцей. Но ведь меня и так им считают. А если не совпадет – я буду полностью очищен. Де Йонг предлагает снять процедуру на камеру.

Хаан и Стив делают репортаж о прохождении теста де Йонгом. Результат отрицательный. Эксперт сообщает, что всякая причастность де Йонга к убийству исключается.

Хаан готовит к выходу в эфир свою программу. Ему для этого требуется не меньше недели. Де Хонд продолжает выступать по телевидению, обвиняя де Йонга в совершении убийства.

Наконец, программа Хаана выходит в эфир. Де Йонг и Виттерманс смотрят телевизор со слезами счастья на глазах.

Коллеги поздравляют Хаана с очередным успехом, они отправляются в кафе отметить событие.

Однако на следующий день Хаан выясняет, что его программу мало кто смотрел. А вот ток-шоу, в которых выступает де Хонд, смотрят сотни тысяч телезрителей.

Флюг возбуждает в суде против де Хонда дело о клевете. Суд приговаривает социолога к двухмесячному тюремному заключению. После отсидки де Хонд снова появляется на экранах. Правда, говорить вслух о виновности де Йонга он не рискует: судья пообещал ему второй аналогичный срок при нарушении запрета на подобные высказывания.

Через некоторое время Хаан выпускает в свет написанную им книгу о событиях, связанных с убийством вдовы. Кроме того, он решает бороться с врагами их же оружием и становится завсегдатаем ток-шоу.

Финальные титры. Флюг выиграл дело о клевете, де Хонд был вынужден выплатить де Йонгу и Виттерманс компенсацию в 35 тысяч евро. Это рекордная для Нидерландов сумма по такого рода делам. Де Йонг так и не смог получить новую работу. Он болеет, а компенсация практически полностью ушла на покрытие судебных издержек.

Лаус отсидел свой срок, вышел на свободу, продолжает работать: у него собственная контора. Его адвокат пытается оспорить судебное решение, на основании которого его клиент провел за решеткой 12 лет. Он обратился к британским экспертам по тестированию ДНК, но те лишь подтвердили мнение нидерландских коллег.

Де Хонд продолжает считаться одним из ведущих социологов Нидерландов, но о движении «Мы 21» с тех пор ничего не слышно.

Бас Хаан продолжает работать журналистом. Он получил несколько престижных профессиональных премий, а в 2014 году его признали журналистом года в Нидерландах.