Рецензия на фильм Дольче! от Kickingrussian

Музыкальная фантастическая драма 2024 года «Дольче!» режиссеров и сценаристов Паоло Джепа Кукко и Давиде Ливерморе («Аттила», «Сицилийская вечерня») онлайн смотрит на приключения в мире оперного искусства и переосмысленной мифологии об Орфее и Эвридике, давая волю чувствам, пробуждая трепет сердца и пробуждая к размышлениям о предназначении человека и его судьбе. Подобное путешествие, где основой становится известный сюжет о путешествии Орфея (Валентино Буцца) в подземное царство Плутона (Эрвин Шротт) за своей возлюбленной Эвридикой (Мариам Баттистелли), постановщики представляют как особенную инновацию о вере в творческую силу искусства и позволяют прикоснуться к сюрреалистическому и даже эпатажному нарративу через симбиоз кино, оперы, мюзиклов, танцев, живописи и моды от Dolce & Gabbana. Амбициозность и понимание специфики оперного языка дают возможность Кукко и Ливерморе продемонстрировать вечность мифа о любви, когда мифологический сюжет оживает на нескольких уровнях, в своеобразных концентрических кругах, где есть новости и комментарии от известного перевозчика душ Харона (Венсан Кассель, «След киллера», «Сент-Экзюпери»), ставшего таксистом в один конец, и мелодрама с опорой на музыку арий известных опер, которые раскрывают их новые смыслы с точки зрения ленты. В режиссерской интерпретации мифологии выстраивается сложный повествовательный механизм, своеобразный коллаж на хорошо знакомом оперном материале из «Орфея и Эвридики» Глюка, «Кармен» Бизе, «Богемы» и «Мадам Баттерфляй» Пуччини, «Травиаты» Верди, которые под чутким руководством композитора Марио Конте оказались сплетены вместе в лучших традициях метамодерна в оригинальную звуковую дорожку для фильма. Кукко и Ливерморе цитируют с визуальной точки зрения культовые фильмы «Отель «Гранд Будапешт» Уэса Андерсона, «Бегущий по лезвию» Ридли Скотта, «Мулен Руж» База Лурмана, «Унесённые призраками» Хаяо Миядзаки и «Седьмая печать» Ингмара Бердмана, когда при помощи цифровых технологий возводят виртуальные декорации и не стараются удивить зрителя пышностью и эксцентричностью гротескных эффектов. Виртуальность на службе постановщиков становится мощным технологическим приемом для создания того, что крайне трудно воплотить физически, и от этого возникает особая, метанарративная, поэтика визуальной части проекта, когда реальность фильма не только генерируется, но и получает вместе с характерами собственные смысловые коды, усиленные жанровой эклектикой, которая, по сути дела, рождает за два часа новую мифологию для зрительской аудитории. Не гнушаются Кукко и Ливерморе вставлять в звуковое полотно ленты и откровенные поп-номера типа «The Power Of Love» от подзабытой сенсации середины 80-х Frankie Goes to Hollywood, подчеркивая человеческие переживания центральных персонажей, которые будут преображаться силой любви, не рвущейся после солнечного затмения, а длящейся ровно столько, сколько нужно Орфею для спасения столь обожаемой им Эвридики. Спорная игра актерского состава, где основу составили помимо оперных исполнителей также и звезды европейского кино первой величины, дает отличные результаты с точки зрения симбиотического эксперимента, позволяя постановщикам уменьшить целомудренную оригинальность мифов и провести Орфея на протяжении ленты по пути искушений и воспоминаний. Поэтому «Дольче!» рассматривает разные ракурсы любви Орфея к Эвридике, акцентируя внимание на одержимости легендарного певца своей убитой в новой трактовке невестой, что дает проекту достаточную глубину для того, чтобы разобраться, почему эти двое любят друг друга с привлечением магических средств, запоминающихся выходов обитателей царства мертвых и общего концепта, который смело перечитывает оперную классику. В «Дольче!» Кукко и Ливерморе позволяют Эвридике перестать быть только спасаемой, а предоставляют ей в отеле «Аид» после трагической стрельбы перед ее свадьбой с Орфеем гораздо более активную роль – девушка не только тоскует по любимому и ждет его, но и взаимодействует с Атропой (Росси де Пальма, «Париж-мариж», «Дом удовольствий»), которая является мойрой, богиней судьбы, и вместо перерезания нити жизни разгадывает символические кроссворды за стойкой приема новых посетителей. Вместо страшного трехголового пса Цербера постановщики вводят в нарратив управляющую отелем (Катерина Мурино, «Селфимания», «Голос из камня») и позволяют героине Мариам Баттистелли начать думать самостоятельно, исследовать собственные чувства и остро переживать моменты слабости и искушения в диалогах с супругой Плутона Прозерпиной (Фанни Ардан, «Мистер Блейк к вашим услугам», «Горизонт в огне»). Кукко и Ливерморе при помощи таланта оперной певицы Баттистелли рассказывают в каждом из музыкальных номеров с ее участием о ее сомнениях, о ее хрупкости и ее обретении силы, там, где ее окружают в мифологической традиции одни лишь тени и призраки. Режиссерская трактовка образа Орфея концентрируется на несовершенстве легендарного певца, который не может выбросить Эвридику из головы и очень часто занимается самоанализом, что отражают выражение лица Валентино Буццы и интенсивность бросания его взглядов, когда при помощи актерской игры гнев и разочарование главного героя в начале фильма постепенно трансформируются в путешествии персонажа не только на любовь к погибшей невесте, но и на него самого как личность. У Кукко и Ливерморе стремление к объединению превращает отель Плутона в хронотоп, внутри которого бодрствование и сон сливаются воедино и создают романтическую фантазию о подземном мире, где много воды и часть гостиницы затоплена, где чистилище превращается в прачечную, а этаж внутри мрачного небоскреба назначается в зависимости от числа грехов, совершенных клиентами Харона. Реальность загробного мира вполне располагает к себе, в очередной раз визуализируя человеческие страхи перед смертью, и визуализируется постановщиками со странным эффектом, где вычурность время от времени сталкивается с безыскусностью компьютерной заставки, которая все время заставляет думать о правилах оперной игры и условности происходящего в кадре. Одна из самых трагических историй любви в мировой литературе у Кукко и Ливерморе приобретает отчетливые признаки сомнабулической метафизики, где звучание оперных арий усиливает эффект от осовременивания традиционного мифологического мира, где темные места, фантастические интерьеры и ощущение ярчайшего сна не позволяют рассчитывать, тем не менее, на теплый свет надежды в финале. Поэтому «Дольче!» использует широкий арсенал возможностей классической оперы, чтобы не только подвергнуть сомнению известный миф, но и выдать сугубо авторское осмысление концепта любви, где появляются ревность, обладание и женская независимость, показывая тем самым, что любовь не обязательно должна быть идеальной или совершенной, и выставляя под вопрос необходимость самого возвращения Эвридики в мир живых.