Рецензия на фильм Молочные зубы от Евгений Нефёдов

На ведущих мировых киносмотрах со временем появилось столько наград, что даже журналисты, специализирующиеся на освещении такого рода мероприятий, подчас теряются в догадках, за что вручается та или иная премия. Венецианский международный кинофестиваль не стал исключением. На сайте fanheart3.com, конечно, можно прочесть объяснение смысла и предназначения («посыла») награды с причудливым названием Fanheart3, предварительно ознакомившись с подробным экскурсом в историю вопроса. Оказывается, само понятие «the fan» гораздо шире, чем представляется большинству обывателей, приравнивающих фанатов («фанов», «фэнов») к поклонникам знаменитостей, притом что на самом деле они чаще «группируются» вокруг какого-нибудь медиапродукта. Соответствующие сообщества давно стали объектом пристального исследования, а кое для кого – и основой бизнеса. Так вот, разновидностей приза придумали три. И если формулировки «Golden Clip» и «VR fan experience» априорно не имели ничего общего с тематикой постановки Шэннон Мерфи, то «Серебряный корабль» за лучшую пару – подошёл идеально. Повествование, по сути, и держится на отношениях тяжелобольной Миллы с молодым (но всё равно старше по возрасту, чем девушка) наркоманом Мозесом, выгнанным родителями из дома и слоняющимся на улице в поисках очередной дозы и денег. Тандем Элизы Скэнлен и Тоби Уоллеса действительно производит неплохое (а главное, свежее, небанальное) впечатление, хотя лично я поостерёгся бы озвучивать утверждение, будто артисты претендуют на то, чтобы говорить от лица целого поколения… Название в первую очередь несёт переносный, метафорический смысл, хотя в какой-то момент у Миллы действительно выпадает зуб – и героиня бросает его в стакан. По-видимому, авторы деликатно намекают, что старшеклассница так и не вышла из детского возраста, не рассталась с девичьими иллюзиями. Мозес даже не старается обольстить незнакомку на остановке (не продвигается дальше проявления обыкновенной вежливости), а уж когда начинает просить наличные – сразу можно было бы заподозрить неладное. Общение с «мутной», явно асоциальной личностью не на шутку тревожит её родителей, особенно после того, как истинные намерения незваного гостя (прикарманить сильнодействующие лекарственные препараты) становятся очевидны. Проблема заключается в том, что для дочери, меняющей красивые парики, чтобы скрыть от посторонних последствия недуга (выпавшие волосы), тот успел превратиться в смысл всего существования: без присутствия рядом этого ничтожного типа несчастная чахнет буквально на глазах. Это-то и становится причиной возникновения пикантной ситуации, когда папа-доктор «покупает» счастье и благополучие Миллы ценой нарушения врачебной этики, по сути, снабжая Мозеса наркотиками. Любовь воистину зла! Хотя «Молочные зубы» являются полнометражным дебютом Шэннон Мерфи, эта австралийская (правда, родившаяся в Гонконге) женщина-режиссёр вовсе не является новичком в профессии. Уже её короткометражка «Харизма» /2004/ была показана в рамках Каннского МКФ, а участие в создании ряда телесериалов (включая «культовый» триллер «Убивая Еву») само по себе стало хорошей школой. В картине с одной стороны чувствуется уверенная рука, а с другой – желание творить раскованно, с полным доверием к актёрам, не исключая и импровизации на съёмочной площадке. Пожалуй, именно это сочетание и подкупает на сеансе (1). Но не только. Бессмертный мотив обречённого высокого чувства очередных Ромео и Джульетты, которым мешают быть вместе уже не давний раздор родов и общественные предрассудки, а наркотическая зависимость юноши и здоровье девушки, – не единственное. Казалось бы, нечто подобное зрителям уже доводилось видеть. Достаточно вспомнить голливудский суперхит «История любви» /1970/, прозвучавший неожиданно (из-за сентиментальной, даже слезливой интонации) на фоне гремевших тогда социально-политических акций протеста и «сексуальной революции». Есть, правда, один нюанс. А была ли любовь как таковая? Взаимная любовь?.. Милла, конечно, отныне не мыслит существования без горе-избранника, но тот вроде как не проявляет особого интереса, что особенно бросается в глаза в эпизоде посещения ночного клуба. Однозначного ответа мы не услышим, но Мерфи и сценаристка Рита Калнеже (1) прозрачно намекают в финале, что трагический поворот не мог пройти бесследно – не отозваться в душе болезненного молодого человека, который, вероятно, впервые в своей никчёмной жизни испытал чувство подлинного стыда. Стыда – и сожаления. То есть в таком смысле картина воспринимается ещё и произведением о нравственном взрослении, как бы сомнительно это ни звучало применительно к бедовому персонажу с «ветхозаветным» именем. На чём же ещё сосредотачивается внимание авторов помимо отношений юноши и девушки? По тому, как создатели «Молочных зубов» наблюдают за участниками необычного конфликта, несложно сделать вывод о подлинной причине возникновения драматической ситуации. Уже в начале повествования мы видим, как мистер Финлей вступает в интимную связь с пациенткой прямо во время сеанса психотерапии, причём делает это настолько странным образом (как бы нехотя, обыденно, без малейших примет страсти и элементарного желания), что злосчастный акт и изменой как таковой язык не поворачивается назвать. Да и у дражайшей Анны налицо – явные признаки трудностей с психическим здоровьем. Мерфи ведёт речь не просто о проблемной, а о распадающейся «ячейке общества». Родители, безусловно, искренне беспокоятся за дочь и готовы сделать для неё всё – вплоть до нарушения профессиональной этики, граничащего с противоправными деяниями. Нечаянные встречи Генри с беременной соседкой, вечно ищущей свою собаку с такой же кличкой, наводят главу семейства на мысль о романе, хотя сам факт, что личная жизнь девушки тоже неустроенна, навевает на грустные размышления о невесёлой участи ребёнка – не исключено, что столь же грустной, как у Миллы или Мозеса. Экзистенциальная мелодрама – само словосочетание наверняка покажется кому-то странным, поскольку чаще истории любви говорят с аудиторией на упрощённом, «сюсюкающем» языке. И даже когда коллизии омрачаются смертью (как в той же, упомянутой выше ленте Артура Хиллера), это не снижает накала сусальности. У Шэннон Мерфи – не так. Финальный поворот повергает в шок избранника и маму с папой, но… Но затем следует необычная (открыто выламывающаяся из выбранной реалистической эстетики) сцена – надо полагать, видение, озарившее сознание той, чья душа покидает или уже покинула бренное тело. Непосредственно перед таинственным состоянием, по традиции именуемым «вечным покоем» или «вечным сном», несчастная пережила истинно идиллические мгновения, которых ей так не хватало по эту сторону бытия. Вряд ли кинематографисты рассчитывали на шумный коммерческий успех (так, в международном прокате кассовые сборы составили всего $92,4 тыс.), но благодаря участию в киносмотрах, начиная с МКФ в Венеции, картина вызвала заметный художественный резонанс. Прежде всего это возымело приятные последствия для Элизы Скэнлон, ранее вынужденно довольствовавшейся телесериалами, а вскоре – отметившейся в образе Бет Марч в новой (и очень достойной) киноверсии «Маленьких женщин» Луизы Мэй Олкотт. Думаю, о ней ещё предстоит услышать! _______ 1 – Кстати, дебютировавшая на кинодраматургическом поприще, а начинавшая в качестве актрисы.