Рецензия на сериал Пингвины моей мамы от Сергей Ю. Кравченко

Гоша растет в большой семье. Его родители уже усыновили троих детей и собираются пополнить состав семьи еще одним мальчуганом. Гоша переживает по этому поводу и пытается сбросить психологическое напряжение, выступая в стендап клубе. Наимудрейший просветитель Поднебесной Мэнцзы, поучая древнекитайское юношество, любил приговаривать: «Почтительный сын должен быть снисходительным к мелким недостаткам своих родителей». Герой российского сериала «Пингвины моей мамы» Гоша Нестеренко, видимо, не уделял достаточного внимания усвоению конфуцианских сентенций. Или недостатки его родителей не показались пареньку слишком мелкими. Московский подросток Гоша (роль сыграл актер Макар Хлебников) произрастает в не самой обычной семье: чадолюбие его маменьки Елены (Александра Урсуляк) не знает никаких пределов. Разродившись лишь одним сынишкой, эта почтенная дама дорвалась до детского дома и как давай усыновлять его обитателей. К тому моменту, с какого начался сериал, в семье Нестеренко уже имеется трое приемышей. На очереди четвертый. Причем Елена легких путей не ищет, она собирается ввести в состав своего семейства Виталика, очень сложного ребенка, обуреваемого психологическими проблемами таких масштабов, что от него уже отказались три приемные семьи. Гошу эта ситуация напрягает до такой степени, что тут уже никакой Мэнцзы не поможет. И парень находит более современный способ сброса негативных эмоций: Гоша начинает карьеру стендап-комика. Такой зачин создает множество вариантов развития трагикомического сюжета. Столь плодотворная дебютная идея предполагает роскошный миттельшпиль и шикарный эндшпиль. Однако идеологи проекта оказались игроками как раз уровня великого комбинатора и смогли свести экранную партию лишь к тощенькой ничьей. К дуэту в составе Заки Абдрахмановой и Наталии Мещаниновой (сценарист и режиссер соответственно) присоединилась целая группа достаточно популярных стендап-комиков, которые смогли донести свою юмористическую продукцию до зрителей уже с экрана. Развитие сюжета регулярно маркируется репризами эстрадных остряков, что делает «Пингвинов моей мамы» источником познания современной действительности для представителей тех поколений, которые считали достаточно смешными монологи Михаила Жванецкого в исполнении Аркадия Райкина. Получился своеобразный слоеный пирог: история взросления современного подростка плюс выставка достижения стендап-хозяйства. Сюжетная линия про страдания очередного юного Вертера понравится тем зрителям, которые до сих пор могут без омерзения перечитывать «Над пропастью во ржи» Сэлинджера. Зрители старших поколений однозначно так охарактеризуют поведение Гоши: зажрался. Парень растет в состоятельной семье. Да, маменька, демографическая маньячка, вынудила бедолагу стоять в очереди на чистку зубов в ванной. Но у него имеется собственная комната в слегка перенаселенной квартире, папаша-подкаблучник тайком от матриархини семейства норовит сунуть отпрыску в потную ладошку купюру на карманные расходы. Мимоходом говорится о том, что Гошин прайд собирается на отдых в Черногорию. И этот счастливчик, который не знает, что такое папаша алкаш/домашний боксер и мамаша наркоманка/потаскуха, скулит на манер сэлинджеровского Холдена Колфилда, веерно хамит близким и дальним. А самое главное: несчастный тинейджер регулярно разражается шуточками самого убогого пошиба. Впрочем, уровень юморка главного героя вполне вписывается в рамки стендаперской составляющей сериала. То, что Хлебников только начинает исполнительскую карьеру, видно буквально в каждом кадре. Актеру-дебютанту так и не удалось создать набор адекватных мимических масок, которые должны вписываться в контекст того или иного эпизода. Впрочем, на фоне Платона Саввина (Виталик), Хлебников может показаться почти гениальным. Саввин настолько чудовищно переигрывает, что для оценки состояния зрителей слово «кринж» покажется слишком слабым. Зачем паренька заставили исполнять непростые актерские этюды – непонятно. Видимо, режиссерка слишком увлеклась стендаперской темой, чтобы обращать внимание на подобные мелочи. Знакомство с миром современных шутников-затейников может кое у кого вызвать эмоциональную идиосинкразию: со сцены во время выступления стендап-комиков постоянно несутся репризы, обильно модулированные матерными выражениями. Из зала зрители в знак восхищения или осуждения выражаются как могут. А могут они только так. Конечно, из песни слова не выкинешь, запикивать выступления стендаперов смысла не имеет. Меня лично задело унизительно примитивное использование богатейшей русской обсценной лексики, которое демонстрируют нынешние мастера словоизвержения, претендующего на остроумие. А когда матюки используются для связки слов… Печально я гляжу на ваше поколение, зумеры! Причем самый увесистый повод для такой печали дает уровень креатива авторов реприз. Они совсем не чувствуют национальные традиции. Можно себе вообразить фантастический баттл между стендап-комиком и знатоком ядреной матерной частушки. Зумер со сцены рассказывает о том, как обнаружил у себя в паху седой волосок. Затем его рассказ плавно трансформируется в описание депрессивного настроения по поводу того, что размер на самом деле важен. А ему в ответ скороговоркой выдают историю про деревенскую девицу, совокупившуюся с бродячим интеллигентом прямо на завалинке. Барышня интеллектуально обогатилась в ходе этой оздоровительно-познавательной процедуры, осознав, что пенис ее нынешнего партнера конгруэнтен трехбуквенным детородным инструментам здешних кавалеров. Только очень маленький. Авторы дебютной репризы Гоши порадовали знакомством с классикой. Они беспардонно приватизировали изящный пассаж из бессмертной поэмы «Москва – Петушки» Ерофеева про Веничку, который прославился тем, что ни разу не пукнул при дамах. Интеллектуальный багаж этого плагиатора внушает некоторое почтение, так же, как и его бесстыдство. Так что самое интересное в этом сериале – его залихватское название. Но надо было сделать следующий шаг: написать текст примерно того же уровня. Помнится, Джеральд Даррелл сначала придумал многообещающий заголовок «Моя семья и другие звери», а потом подвесил под него прекрасную повесть. А за пингвинов почему-то обидно.