Рецензия на фильм Снова наступит рассвет от Kickingrussian

Фестивальная драма 2024 года «Снова наступит рассвет» исландского режиссера и сценариста Рунара Рунарссона («Эхо», «Воробьи») онлайн смотрит на портрет невысказанного горя после того, как девушка потеряла после взрыва в туннеле своего парня, о романе с которым она никому не рассказывала, и находит утешение в общем страдании, когда на протяжении суток сильная эмоция утраты превращается в плотные моменты взросления. Постановщик, открывавший с этим проектом в прошлом году «Особый взгляд» на Каннском фестивале, находит вдохновение в простой, но глубоко человечной истории, где Уна (Элин Холл, «Тайна самоубийцы», «Дай мне упасть»), студентка художественного отделения местного университета в Рейкьявике, в течение одних суток пытается в одиночку справиться с потерей Дидди (Бальдур Эйнарссон). В треугольник печали после трагедии Рунарссон включает также и Клару (Катла Ньялсдоуттир, «Каменное сердце»), старую подругу героя Эйнарссона, с которой он хотел расстаться ради Уны. Это позволяет автору нарратива исследовать чувство растерянности каждой из девушек, их способности справляться с новыми эмоциями и новым опытом утраты близкого человека, только при этом героиня Холл не имеет возможности публично признать свою истинную связь с погибшим, делая свидетелем ее отношений с Дидди лишь общего друга Гунни (Микаэль Каабер). В режиссерском представлении смятения чувств главной героини моменты внутреннего смятения являются ключевыми и благодаря тонкой и многогранной игре Элин Холл можно не только наблюдать как Уна стремится принять личные последствия трагедии, но и при помощи диалогов старается пролить свет на боль, которая пронизывает изнутри каждую клеточку ее тела. На фоне исландских городских и морских пейзажей Рунарссон делает акценты на надломленном состоянии разума Холл, оставляя заходу солнца над водной гладью роль метафорического ключа к экранной арке протагонистки, которая будет проходить через принятие и терапию горя, когда в самый одинокий день своей жизни Уна найдет поддержку и неожиданную душевную связь с Кларой. Умение постановщика без большого количества слов проговаривать и визуализировать при помощи характеров Холл и Ньялсдоуттир сложные истины о потере в пространствах из света и близости дает возможность сделать из внешне непримечательного сюжета философское рассуждение о непостоянстве жизни, которая заставляет искать утешения там, где их только можно найти. Рунарссон проливает сострадательный свет на личную печаль и не боится быть эмоционально сложным автором, чей крайне непродолжительный по хронометражу фильм западает в душу и напоминает зрителям, что даже в самые темные минуты бытия человеческая близость может помочь двигаться вперед. Драматический разлом в жизни Уны режиссер окружает вместе с друзьями погибшего, чтобы осветить сложность опыта девушки, которая вместе с разом прерванной близостью потеряла всякие надежды на будущее, но смогла приблизиться к пониманию произошедшего вместе с обретением неуклюжей родственной души в лице Клары, с которой ее связывает общая любовь к Дидди. Поэтому «Снова наступит рассвет» успешно находит глубокие эмоциональные истины во взаимодействии двух девушек, любивших одного и того же парня, уже после его смерти и отправляет главную героиню в сложное однодневное внутреннее путешествие относительно драматической поверхности ленты, где смешиваются шоковое взросление и свинцовая скорбь от потери любимого человека. Открытая визуальность «Снова наступит рассвет», где Рунарссону помогает в формировании чувств и эмоций героев превосходный оператор Софи Олссон («438 дней», сериал «Корона»), смешивает приодную красоту Исландии с мрачным настроением ленты и заставляет перемещаться камеру с осязаемой нежностью. Это присходит, и когда Уна вместе с Дидди смотрит на море во время восхода солнца, и когда с наступлением ночи и наступлением печали тени становятся глубже, отражая эмоциональное состоянии персонажа Холл, когда даже в локации крупного города постановщик находит возможности для создания атмосферных эффектов в огромных окнах, обрамляющих широту прибрежных видов и лесов. Тем не менее, Рунарссон находит возможность и подчеркнуть изоляцию Уны как внутри этих больших пространств, так и внутри собственной квартиры, где она становится очевидной одинокой фигурой, которая проходит скорбный путь от заката и до рассвета в меняющихся тонах. Мерцание в процессии холодных верхних огней искусственного света в зловещем туннеле будет предвещать о трагедии в экспозиции и, по сути дела, в дальнейших эпизодах фильма говорить об иррациональности смерти как опасности, которую невозможно увидеть глазами после ослепляющего света в замкнутом пространстве. В обилии режиссерских визуальных метафор о любви, утрате и хрупкости природы самой жизни прослеживается желание представить портрет человека, чей внутренний фасад пронизывают трещины из-за внезапного катаклизма, когда Уна ломается под натиском океана нахлынувшей боли и готова быть на грани саморазрушения на дамбе молчания, выстроенной в память о романе с Дидди. Отчасти фильмы норвежца Дага Йохана Хёугеруда «Секс», «Любовь» и «Мечты» в его недавней трилогии об Осло можно поставить в один ряд с работой Рунарссона, где ясно показывается, что обо всем на свете можно договориться при помощи слов и разговоров, что в какой-то момент для преодоления барьеров даже не потребуются слова как в финале проекта, где мощный катарсис героинь Холл и Ньялсдоуттир пронизывается поэзией. Причем трансформация постановщиком Клары из потенциальной соперницы в подругу по горю происходит на фоне очевидного контраста с Уной, там, где первая безудержно рыдает и не скрывает своих чувств, вторая лишь еще больше прессует боль внутри себя и сжимает пружины сочувствия, оставляя персонажу Ньялсдоуттир пространство для глубокого понимания общей потери. Характерно, что мужской состав проекта Рунарссон организует по принципу мозаики из различных оттенков утраты, где молодые парни демонстрируют тихую силу и сдерживают собственные травмы при помощи алкоголя и громкой музыки, когда основой становится подлинность реакций, а не наигранная мелодрама, что еще раз подчеркивает мастерство автора, не манипулирующего эмоциями, а заставляющего проживать их в кадре. В режиссуре трагического портрета Уны есть печаль, тоска, гнев и смятение, в ее медитативном взгляде находят место поиски смысла в потере и трансформации в процессе исцеления, когда общая боль может парадоксальным образом принести людям утешение и перспективу в отчаянные времена. Поэтому «Снова наступит рассвет» использует чувствительный подход к экранной истории, когда движение сюжета вперед происходит с обостренной эмоциональной правдой, где высказывания о любви, потерях и мимолетности жизни становятся настоящим иммерсивным опытом погружения в человеческие жизни, связанные навсегда хрупким горем, которое ощущается у Рунарссона как ниспосланное откровение и ведет себя подобно живому существу.