Рецензия на сериал Улицы разбитых фонарей от Александр Колесников

В конце 90-х российская публика ещё не успела привыкнуть к понятию «русский сериал». Разовые проекты типа исторических драм «Петербургские тайны», «Графиня де Монсоро» и «Ермак» смотрелись как многосерийные фильмы – то есть как полнометражки, просто с более долгим хронометражем. И из «Улиц разбитых фонарей» изначально никто особо и не планировал клепать бесконечную сагу о бравых стражах порядка из Кировского РУВД города на Неве. Культовой эпопее подарили жизнь три человека: настоящий оперативник Андрей Пименов, коротавший ночи дежурства написанием детективов под псевдонимом Кивинов, проницательный продюсер Александр Капица, угадавший востребованность материала, и режиссёр Александр Рогожкин, успевший прославиться «Особенностями национальной охоты». Стиль этого постановщика, который снимал также ленту «Караул» – очень жёсткую военную драму на тему дедовщины, определил настроение «Улиц» как оригинальной детективной картины с отважными ментами, что в перерывах между ловлей бандитов травят байки, танцуют, поют, валяют дурака и поглощают водку при каждом удобном случае. Такие герои не стремились понравиться, не изображали из себя идеальных рыцарей, работали не за копеечное жалование, а по призванию. Их и полюбили как своих, как знакомых и понятных, чьи поступки отражали настроение тех лет. «Улицы разбитых фонарей» прожили на экране так долго, что успели сменить несколько каналов, десяток смен состава и доползли до откровенно надоевшего явления, которые нарушило главную заповедь: перестало показывать саму жизнь. Начиналось же всё почти как авантюра: ну кому на полном серьёзе могла прийти в голову мысль, что питерская интеллигенция от режиссуры – Рогожкин, Светозаров и Бортко – сохранят свои карьеры, показывая народу обычных ментов! И это при откровенно негативном отношении народа к блюстителям порядка. «Улицы» выстрелили, потому что публика внезапно нуждалась в потчевании криминалом. К нему настолько привыкли в реальной жизни, к постоянным сводкам о заказных убийствах, налётах и разбоях – что просмотр подобного сериала давал ощущение… чуть большей защищённости, пожалуй. Наивно, конечно, но человек так уж устроен, что в минуты страха оглядывается по сторонам в поисках поддержки. И притом вовсе необязательно, что нагрянувшие спасители в УАЗах с «мигалками» будут сыпать цитатами Пушкина и Твардовского. А между тем, декламировали! Первая команда ментов Ларин, Казанцев, Дукалис, Волков и Соловец как раз и выделялась разумным балансом грубой силы, процессуальных нюансов и общей культуры. Чего стоил имидж Владимира Казанцева, он же Казанова: длинный плащ, красный шарф, шляпа и длинный нос актёра! Классная вышла визуальная отсылка к супергерою Тень, получившему в кино воплощение Алека Болдуина. И находок таких множество. Надо оговориться, что «Менты» геройствовали на обильно сдобренной документальными фильмами почве. В том же Петербурге народ был успешно подготовлен программой «600 секунд», а в масштабах страны шла с тревожными аккордами по экранам «Криминальная Россия». Убийц, насильников, бандитов и маньяков в какой-то момент стало настолько много, что их оставалось только запихнуть в кинокалейдоскоп суровых анекдотов, где на переднем плане всегда будут оставаться всё-таки хорошие ребята. На пользу «Улицам» сыграла и общая невнятность сюжетов. Как ни крути, но с точки зрения классического детектива, повести Кивинова не представляли собой что-то выдающееся, зато прекрасно показывали сыскное закулисье. В доступной форме, что особенно важно. Аудитории не требовалось забивать голову разными аспектами, какое ведомство и чем конкретно занимается. Хватило самой примитивной фабулы: «Андрюх, у нас труп…» – ну, вы помните. Неслучайно, кстати, в титрах звучит это имя – образ капитана Ларина Кивинов прописывал тщательнее прочих, ведь, по сути, так он увековечил самого себя. И Ларину, тем более в самых ранних эпизодах, достаётся наиболее внимание. А на втором месте, конечно же, Вова-Казанова! С уходом из проекта Александра Лыкова и началось увядание «Ментов». Увядали «Улицы», впрочем, долго. Несмотря на всё более примитивные сюжеты и порой очень странных актёров, зрители не торопились отпускать на покой знакомых служак и не хотели навсегда с ними прощаться. Доходило до смешного: плодились и размножались спин-оффы, параллельные сериалы с воскресшими и выдернутыми с пенсии персонажами, а главная вывеска всё не меркла. В итоге перетянули сверх всякой меры, но и этот грешок любимым «ментам» наш народ простил. За детство и юность, за Ларина и Казанцева, за Петренко-Мухомора и «Георгича» Соловца – много за кого и за что. История «Улиц» не имеет равных, поскольку это застывшая в пленке летопись всей России, переживавшей сложный этап перехода из дикого капитализма к некоему подобию рыночной экономики. Теперь наша страна привечает других героев, и они в силу изменивших реалий, не станут такими же родными.