Рецензия на сериал За полчаса до весны от Сергей Ю. Кравченко

Мелодии любимых песен детства и юности сопровождают человека на протяжении всей жизни. Кто сможет забыть легендарных «Песняров»? Хотите вспомнить? Смотрите сериал «За полчаса до весны» о жизни Владимира Мулявина. Как все-таки мучительно больно становится за бесцельно прожитые годы! Продвинутая советская молодежь 70-х повально увлекалась закордонным роком, от простеньких Slade до наворотистых King Crimson, от раскрученных Pink Floyd до широко известных в узких кругах Emerson, Lake & Palmer. А сегодня услышишь шлягер Валерия Ободзинского, и слезы на глаза наворачиваются. Где мы были? Что слушали? Чем это хуже прославленного Тома Джонса? А вот для «Песняров» и аналога за рубежом не найдется. Это уже исключительно наше музыкальное явление, воистину национальное достояние. Хотя, жил на Западе такой парень, ровесник Мулявина – Гарольд Ллойд Уэббер… Сериал «За полчаса до весны» призван восполнить досадный пробел в рядах столь популярного сегодня жанра, как байопики о жизни великих музыкантов прошлого. Об основных этапах творчества создателя «Песняров» мы вроде бы представление имеем (как оказалось – не обо всех), а вот насчет личной жизни, о природе творческих метаний замечательного исполнителя хотелось бы узнать побольше. Действие картины последовательно-параллельно разворачивается в трех временных пластах: детство героя, его приобщение к музыке через подворотню в послевоенном Свердловске, карманные кражи и три папиных аккорда; молодость, первые шаги на эстраде, первая любовь, первые прочные дружеские связи; зрелые годы, расцвет, слава, кризис в личной жизни, проблемы творческого свойства, сомнения политического характера. И музыка: хиты «Песняров» звучат как в кадре, так и фоном. Три блока снимали разные режиссеры, роль Мулявина, разумеется, сыграли три разновозрастных актера. Получилось несколько неровно. На мой взгляд, блок о юных годах будущей звезды советской эстрады получился самым слабым. Видимо, реалии тогдашней провинциальной жизни наших людей знакомы авторам по произведениям коллег (режиссеров и писателей), живописующих нищету послевоенной глубинки. Ничего нового мы не увидим, никаких открытий, позволяющих лучше понять творческий базис зрелого Мулявина, не сделаем. Да, жили тяжело, но кому тогда было легко? У Володи хотя бы отец был в отличие от большинства его сверстников (ушел из семьи, правда, но хотя бы с гитарой паренька познакомил). Гораздо интереснее смотрится жизнеописание молодого и зрелого Мулявина. Тут авторы включают в повествование россыпь живых деталей, забавных и трогательных эпизодов. Возможно, это связано с тем, что здесь они могли опираться на воспоминания знакомых, друзей и родственников Мулявина, серьезный вклад, скорее всего, внесла Марина Владимировна, дочь музыканта. Но и здесь авторы диалогов периодически сбиваются на суконную скороговорку, когда персонажи выдавливают из себя тирады, немыслимые в устах живого человека: «Ты нас энергией своей неуемной заразил». Попытки авторов байопика сделать из человека, на которого власти чуть ли не официально возложили обязанность «дать наш ответ влиянию на молодежь соцлагеря The Beatles», диссидента выглядят, мягко говоря, не убедительно. Да, разумеется, Мулявину, как и всем его современникам, приходилось испытывать цензурный гнет властей. Его, безусловно, это должно было угнетать, такое раздражение, сопровождавшееся еще и муками уже чисто творческого характера, не создавало вокруг артиста атмосферы эмоционального комфорта (Марина Мулявина кое-что по этому поводу может сообщить). Что-то подобное и примерно в то же время происходило с еще одной иконой отечественной музыкальной культуры – Владимиром Высоцким. Но ведь страдания двух Владимиров есть с чем сравнить. Вспомните хотя бы судьбу Александра Башлачёва. А здесь вам и переполненные концертные залы, и поездки за границу, и официальная звукозапись в полный рост. Мулявину еще и повезло с покровителем. Петр Машеров, Первый секретарь ЦК Компартии Беларуси, был человеком порядочным и обладал неплохим художественным чутьем. Он грамотно использовал приезжего музыканта для создания культурного бренда (хотя тогда этот термин еще не был в ходу) своей республики. Под его могучим крылом Мулявину многое прощалось, небольшие шалости сходили ему с рук. Но вот творческие муки лидера «Песняров» заслуживают гораздо большего внимания, чем его проблемы на фоне идеологических расхождений с советской властью. Если Мулявина и можно считать диссидентом, то его фрондерство больше касалось не политики, а все-таки музыки. Именно в 70-е годы прошлого века ведущие группы арт-рока стояли на распутье: идти дальше по линии все более продвинутого эксперимента, сближавшего это направление с джазом и симфонической музыкой, или притормозить полет творческой фантазии, чтобы сосредоточиться на финансовой составляющей своей деятельности. Куда податься – стать элитным маргиналом или презренным, но преуспевающим поп-идолом? И этот выбор стоял не только перед западными музыкантами, но и перед их советскими коллегами. «Песняры» могли и то, и другое, таланта хватало на все: от сверхпопулярной «Вологды» до обожаемой узким кругом тонких ценителей рок-кантаты «Гусляр». Естественно, в рамках сериала, рассчитанного все же в основном на широкие массы «вологодчиков», рассказать об этом аспекте жизни замечательного артиста не представляется возможным. Но мы должны быть благодарны создателям «За полчаса до весны» уже за то, что они такую попытку все же сделали. Так оправдались наши затянувшиеся ожидания? Наказаны мы ими или вознаграждены? Вам решать.