О Квентине Тарантино – выдающемся кинорежиссере с уникальным самобытным стилем рассказывают актеры, сыгравшие в его фильмах знаковые роли. Первым слово берет Кристоф Вальц. Австриец уверен, что в своих фильмах Тарантино выражает себя и говорит о своих взглядах на мир. Вальцу вторит продюсер Стейси Шер, считающая, что кино – это мир Квентина. Сам он называет кино своей религией, а бога своим покровителем.
Скотт Шпигель, сценарист фильма «Зловещие мертвецы 2», рассказывает о знакомстве с Тарантино, который был на тот момент никем. Режиссер Элай Рот добавляет, что Квентин не признает написание сценариев на компьютере, считая сам процесс создания текста поэзией. Шер называет Тарантино романтиком. Майкл Мэдсен хвалит талант Тарантино как сценариста, особенно в части написания диалогов. Элай Рот убежден, что подражать Квентину бессмысленно: он один такой.
Шер рассказывает, что Тарантино мечтал сам поставить «Настоящую любовь» и «Прирожденных убийц», к которым написал сценарии, но не сложилось, и тогда Квентин решил сперва заработать денег, играя двойника Элвиса Пресли. Продюсеры Лоуренс Бендер и Ричард Гладштейн поверили в безвестного дебютанта. Так началась история «Бешеных псов» – первого фильма Квентина Тарантино и настоящей революции в кинематографе.
В «Бешеных псов» не верили агенты, а Гладштейн добавляет, что Тарантино заранее знал, кто из актеров сыграет какие роли. Огромный кинобагаж помогал Квентину выстраивать будущие образы задолго до съемок. Мэдсен поначалу возмущался, что его героя застреливает Тим Рот, а после съемок актеры по-братски обнимались в бутафорской крови. Мэдсен вспоминает, что денег не хватало даже на костюмы! Приходилось выкручиваться, так появилась сцена танца Мистера Блондина, закончившаяся отрезанием уха полицейскому.
Шер проводит параллели дебюта Тарантино с картинами французской «Новой волны». «Бешеные псы» вошли в основную программу Каннского кинофестиваля и принесли Тарантино уважение гораздо именитых коллег. С фестиваля он вернулся звездой, после чего началось многолетнее сотрудничества режиссера с компанией Miramax братьев Вайнштейнов.
Сценарий «Криминального чтиво» очаровывал с первой же страницы, уверяет Сэмюэл Л. Джексон. Актер рассказывает, что Тарантино задействовал тогда петарды и пакеты с кровью. Джексон буквально влюбился в своего героя Джулса, ощущая себя настоящим гангстером. Харви Вайнштейн сперва был в шоке от идеи Тарантино убивать главного героя, Винсента Вегу, в середине фильма, а затем только восхищался.
Джона Траволту пришлось уговаривать после того, как от роли Винсента отказался Майкл Мэдсен, но игра стоила свеч: «Криминальное чтиво» вернуло актера в большое кино, а танцевальные таланты Джона пришлись очень кстати. Для съемок было построено кафе, что нетипично для Тарантино, предпочитавшего снимать в естественных условиях. В том же фильме Квентин придумывал собственные бренды сигарет и бургеров, которые упоминал в последующих работах. Шер добавляет, что у Тарантино в фильме нет случайных деталей. Режиссер создал собственную вселенную, в которой жили герои его картин. По словам Шпигеля Тарантино и не подозревал, что «Криминальное чтиво» получит «Золотую пальмовую ветвь».
После триумфа вышла лента «Джеки Браун», в которой Квентин открылся как поклонник жанра «блэксплотейшен», посвященных чернокожим. Тарантино не мог снять в главной роли никого другого, кроме Пэм Гриер. Сценаристка Зои Белл поражается способности Тарантино так здорово понимать женскую психологию, а Шпигель добавляет, что лучшим образованием Квентина стало огромное количество фильмов, просмотренных в детстве.
Шер объясняет принцип построения Квентином сцен: режиссер досконально выстраивает их в своей голове, чаще всего заимствуя из картин прошлого. Сам он сравнивает себя с великим художником, а они «все воруют». Роберт Форстер опасался, что ему не позволят сниматься в «Джеки Браун», но Тарантино сумел продавить кандидатуру уже немолодого актера.
В фильме «Убить Билла» Тарантино предъявил еще одну свою давнюю любовь – к кино Гонконга. Люси Лью сравнила сценарий к этому фильму с увлекательным романом, а еще говорит о естественности Квентина в создании сильных женских героинь. Ума Турман пахала как проклятая, чтобы сыграть Невесту. Мэдсен называет драку Невесты и Верниты Грин величайшей женской схваткой в истории кино, а Лью с удовольствием вспоминает бой своей героини с Невестой. Тарантино до сих пор старается избегать спецэффектов, стараясь снимать в живую. Однажды это привело к тому, что Турман попала в автомобильную аварию и получила шрамы на шее. Тарантино назвал травму Умы самым большим потрясением в жизни и запретил актрисе смотреть запись аварии.
В руках Харви Вайнштейна была огромная власть, и он с неохотой признавал влияние Тарантино, не стеснявшегося осаживать одиозного продюсера. Картина «Доказательство смерти» позволила Квентину реализовать давнее желание снять фильм ужасов категории «Б», стилизованный под эпоху подпольных кинотеатров. Это кино стало одой каскадерам. Квентин оставался верен себе, демонстрируя перфекционизм при постановке каждой сцены. Курт Рассел выделяет Квентина как единственного режиссера, позволяющего получать на съемках кайф, а Вальц очарован умением Тарантино демонстрировать магию кино в совершенно пустых, казалось бы, сценах.
Первую сцену «Бесславных ублюдков» сам Квентин называет лучшей из всего, что он снял, а сам фильм открыл новый этап творчества, заодно перевернув с ног на голову все прежние представления о военном кино. Свою работу в этой картине Элай Рот считает самой значимой в карьере актера, а, чтобы сыграть ее, Тарантино промучил своего друга четыре дня в ожидании, добиваясь его злости. Вальц, в свою очередь, также сыграл самую знаковую свою роль, сумев прочувствовать безумный нрав своего персонажа, Ганса Ланды. В сцене с удушением, Дайан Крюгер душил сам Тарантино, и этот момент актриса запомнила на всю жизнь. «Бесславные ублюдки» стали последней совместной картиной для Салли Менке – постоянного монтажера фильмов Тарантино и его доброго друга. Квентин только ее одну называл своим соавтором.
Тарантино называет вестерны американским увеличительным стеклом. Джейми Фокс, исполнивший главную роль в фильме «Джанго освобожденный», рассказывает о тех правках, которые вносил Тарантино в образ чернокожего раба, чтобы он выглядел как невольник. За этот фильм Квентину сильно досталось от общественности, в частности за обильное употребление слова «ниггер». Джексон сравнивает «Джанго освобожденного» с фильмом «12 лет рабства», доказывая, что Тарантино не сделал ничего не слыханного. Ругань для Квентина не была чем-то особенным, причем еще с детства, по словам его матери. Если героям положено ругаться, значит они будут ругаться.
Шер рассказывает, как на съемках Леонардо ДиКаприо по-настоящему порезал себе руку о разбитый стакан, но мужественно доиграл сцену, вызвав всеобщие аплодисменты. Концовку этого фильма Тарантино придумал накануне, и получилась она настолько кровавой и впечатляющей, что некоторые члены съемочной бригады не могли сдержать слез. Вальц сравнивает насилие с оперой, и Фокс с ним совершенно согласен.
«Омерзительная восьмерка» призвана была замкнуть круг, поскольку фактически это те же «Бешеные псы», только в антураже вестерна. В этом фильме Тарантино воссоединился с Майклом Мэдсеном, да и остальных героев играли давно знакомые с режиссером актеры. Мэдсен сравнивает персонажа Курта Рассела, охотника за головами Рута, с Харви Вайнштейном, и сравнение не в пользу продюсера. Шер добавляет, что Тарантино до сих пор снимает на обычную кинопленку, не признавая «цифру». Квентин высоко ценит человеческие отношения, поэтому на съемочной площадке у него всегда царит теплая атмосфера. Также Тарантино имеет привычку отбирать у актеров сотовые телефоны и складывает в пакеты с подписанными именами. Ничто не должно отвлекать от кино!
Люси Лью называет Тарантино фанатом кино, ценителем жизни. Квентин совсем другой, не как Харви Вайнштейн, десятилетиями откупавшийся от обвинений в сексуальных домогательствах. Тарантино был в шоке от открывшейся правды о человеке, с которым он дружил 25 лет, но Квентин двигается дальше, уже без Вайнштейна.
Отзывы