Фильм Спутник

Спускаемый аппарат «Орбита-4», 1983 год. На борту два космонавта: Вешняков и Аверченко. Они производят расстыковку с орбитальной станцией и готовятся к спуску на Землю. Аверченко напевает «Миллион алых роз». Он рассказывает, что первым делом на Земле примет контрастный душ, ляжет в ванну. Потом они с женой нарядно оденутся и отправятся в Дом культуры, где для него будет исполнена его любимая песня про миллион алых роз. А ты почему мне не подпеваешь? Смотри, доложу в ЦУП о психологической несовместимости. Вешняков говорит, что песня про розы нравилась ему месяц назад. А он собирается после приземления махнуть в Ростов, у него там дела. Аверченко: знаю я твои дела, бабник! Рядом с Вешняковым в невесомости летает его талисман – розовая кукла неваляшка. Внезапно в модуле отключается электричество, затем включается резервный источник питания. Мигает красная лампочка. Аппарат сильно трясет, затем вибрация прекращается.

Казахская ССР, 1983 год. По степи едет всадник. Он видит, как на парашюте опускается космическая капсула. Всадник приближается к месту посадки. Он видит труп одного из космонавтов. У него отсутствует часть затылка. Второй космонавт выбирается из капсулы. Он весь заляпан кровью, его тело сотрясают конвульсии.

Москва, НИИ мозга АМН СССР. Проводится заседание дисциплинарной комиссии. Перед членами комиссии сидит за столиком Татьяна Климова. Председатель комиссии: давайте сразу перейдем к сути. Мы ни в коем случае не собираемся обвинять вас в умышленном причинении вреда здоровью пациента, ваши методы членам комиссии прекрасно знакомы. Но о халатности нам поговорить придется. Климова: ни о какой халатности речи быть не может, я делала все правильно. Но вы чуть не утопили пациента. Вы продержали под водой семнадцатилетнего парня почти минуту. Климова: но я же его и спасла. А его мать теперь обивает все пороги. Вот ею вы и займитесь. Чрезмерная опека может быть причиной невроза. Председатель комиссии: или вы признаетесь в халатности, и мы вас просто увольняем с записью в трудовой книжке, или передаем материалы в прокуратуру. А там с вами будут разговаривать уже по-другому. Климова: я все сделала совершенно правильно.

Возле гардероба к Климовой подходит человек. Я прошу вас на пару слов. Я на комиссии уже все сказала. Я не по этому вопросу, мне консультация нужна. Это займет у вас пару недель. Это приказ? Нет, не люблю приказы. Я понял, что эффективность приказов падает с ростом уровня интеллекта человека, которому эти приказы отдаются. Климова: а это не антисоветчина? Нет. А все проблемы с комиссией мы уладим. Слово офицера. Моя фамилияСемирадов.

Семирадов и Климова летят в вертолете. У вас есть материалы для анализа? Только устный доклад. Вы слышали про «Орбиту-4»? Да. На спускаемом аппарате за день до приземления пропала связь, произошел инцидент. У вашего пациента Константина Вешнякова частичная амнезия. Климова: а где документ о неразглашении? Ведь космонавт сошел с ума, а это всенародный герой. Где мне расписаться?

Казахская ССР. Вертолет приземляется на аэродроме. Семирадов и Климова пересаживаются в машину. Они приезжают в филиал Всесоюзного Научно-исследовательского института системного анализа.

Семирадов говорит, что Климова может перемещаться по 90 процентам территории института. Когда она получит пропуск, то сможет посещать и закрытые зоны.

Семирадов приводит Климову в исследовательский центр. Одностороннее стекло отделяет помещение центра от палаты, в которой находится Вешняков. С ним разговаривает психолог доктор Ян Ригель. Перед ним на столе стоит метроном. Ригель пытается ввести Вешнякова в состояние гипноза. Что вы видите? Что-то очень большое и синее, наверное, это кит. Ваше имя, звание? Роберт Дюваль. Вы надо мной издеваетесь? Если вы мне не станете помогать – мы никуда не продвинемся.

Вешняков говорит: я два года готовился к полету. В космос допускают людей только с нормальной психикой. Я не поддаюсь гипнозу. Это профанация. Ригель заходит в помещение центра. Семирадов знакомит его с Климовой: это директор нашего небольшого института. Климова: очень приятно. Ригель: а мне не очень. Вешняков подходит к стеклу и говорит: товарищ полковник, что с Аверченко, он жив? Если я виноват – судите. Если не виноват – отпустите. Я объявляю голодовку!

Климова спрашивает: что от меня требуется?Семирадов: мнение о его состоянии.

Климова входит в камеру Вешнякова. Она приносит с собой чашку чая, знакомится с Вешняковым. Вешняков просит попробовать чай, берет у Климовой кружку. Я вас раньше не видел. Я только что прилетела, чтобы оценить ваше состояние. Климова замечает в углу неваляшку. Ваше? Да, космические традиции еще соблюдаются. Климова: расскажите о себе. Вешняков: полетел, выполнил план работ, начал спуск. Потом не помню, потом здесь оказался. Все есть в записях ЦУПа. Вы ведь не принимаете решения? Не выпишите меня? Нет. Тогда, когда будете в Москве, позвоните моей маме. Вешняков диктует номер телефона, имя матери. Она волнуется, скажите, что со мной полный порядок. Здоровье как положено космонавту.

Климова возвращается в помещение центра. Семирадов интересуется: когда будете проводить тестирование? Я его уже провела. У него тревожно-депрессивное состояние, снижение чувствительности пальцев, возможна гибель рецепторов или периферических нервов. С учетом того, что вы держите его на положении пленника – все в пределах нормы. Семирадов: если бы он был в пределах нормы – мы бы его не изолировали. Климова: теперь я могу уехать? Семирадов: вертолет будет завтра утром. Конвойный проводит вас в гостиницу.

Климова вместе с конвойным идет по территории института. Она видит людей в черных робах, занятых на работах. Это кто? Спецконтингент, зэки на хозработах.

Климова заходит в номер. Она пытается позвонить в Москву, ей сообщают, что имеется доступ только к номерам местной сети. Климова включает радио – там тишина. Она принимает душ и ложится в постель.

Стук в дверь. Семирадов спрашивает: вы еще не спите?

Климова снова в помещении центра. Семирадов: когда у вас был последний прием пищи? Около четырех часов назад.

Климова смотрит на экран. Она может видеть Вешнякова. Тот лежит на полу, его тело сотрясают конвульсии. Из его рта выползает какое-то существо, покрытое слизью.Семирадов: хотите поближе познакомиться? Климова подходит к двери из пуленепробиваемого стекла, за которой находится камера Вешнякова. Существо рассматривает Климову, потом бросается на стекло в том месте, где стоит Климова. Та от неожиданности падает.

Климова спрашивает Семирадова: что это? Что-то не местное. Оно входит и выходит без вреда для своего носителя. Он об этом ничего не знает. Отправляли двоих – вернулось трое. А что с третьим? Аверченко героически погиб. Я вас заинтересовал? Если так – то ваша задача отделить паразита от носителя. Если нет – подписка о неразглашении и летите домой. Климова: почему вы решили обратиться ко мне? Из-за того мальчика, которого вы чуть не утопили. Мы искали того, кто может рисковать. Мне важен результат. Вы того паренька спасли. И мне тоже нужен профессионал, который умеет спасать. Климова: мне нужны все записи, все материалы. И два сеанса в сутки, каждый по часу.

Самирадов передает Климовой папку с материалами на Вешнякова. После приземления его направили на реабилитацию. В первую же ночь паразит напал на медицинского работника. И тогда из соображений безопасности его перевели сюда. Пока мы не нашли безопасного способа разделить их, они находятся в уникальной связи. Он для этой твари что-то вроде скафандра. А у него возникла уникальная способность к регенерации. Он получил травму во время приземления, она зажила всего за пару дней. Тварь размером в 30 сантиметров, она размещается в пищеводе и желудке. Выбравшись из организма, она может развернуться и увеличить свои размеры до полутора метров. Выбираясь наружу, паразит выделяет токсин, расслабляющий мышцы носителя и отключающий его сознание. Вне организма тварь проводит время от часа сорока минут до часа пятидесяти минут. Время выхода колеблется в диапазоне от 2 – 40 до 3 – 10 часов ночи. Климова: самое главное – это паразит или симбионт.

С Вешняковым разговаривает Ригель: скорость реабилитации у вас просто фантастическая. Как вы себя чувствуете? Отлично. В горле только першит. Может быть, простыл.

Климова просматривает запись, на которой паразит выходит из горла Вешнякова. Она спрашивает Ригеля: я могу узнать информацию о сыне Вешнякова? На момент смерти его матери он жил в Ростове-на-Дону. И чем питается паразит? И еще: я не собираюсь вас подсиживать и покушаться на вашу Нобелевку. Ригель: всю информацию сверх того, что вы узнаете из записей, можно получить только у Семирадова.

Климова звонит из кабинета Семирадова: в вашем интернате есть мальчик 7 – 8 лет, его фамилия, возможно, Вешняков?

Климова и Вешняков разговаривают о том, какие песни лучше всего звучат в космосе. Вешняков: песни про полеты в космос популярны у наземного персонала. Там, наверху, лучше заходит другое. Например, про миллион алых роз. Климова: здесь считают, что вы сошли с ума и убили второго пилота. Ригель слышит этот разговор: что она несет? Климова: в космосе что-то случилось, Аверченко погиб. Может быть, его убили вы. Так что Семирадов не может представить общественности сумасшедшего героя. Вешняков: так я сумасшедший или убийца? Климова: мы прекрасно с вами понимаем, что сумасшедший не всегда похож на сумасшедшего. Вешняков: я готовился к полету несколько лет. А теперь я сижу за бронированным стеклом. Зачем?Я же не шпион. Климова: а кто вы? Анкету почитайте, я герой Советского Союза. Я вот никогда не могла понять: одно дело с гранатой под танк, и другое – посидеть пару недель в консервной банке на полном государственном обеспечении. Где здесь героизм? И об анкете. Почему вы сына не забрали? Вы не были женаты на его матери. Его мать умерла, зашел разговор об усыновлении. А вы как раз во второй раз в отряд космонавтов записались. Незаконнорожденный ребенок – плохое дополнение к анкете. И теперь мальчик находится в детском доме под Ростовом. И что? Я тоже без отца вырос. Это не помешало мне стать героем. Герои детей не бросают. Вешняков: смазливая мордашка, это, конечно, хорошо. Но я теперь буду лучше говорить с идиотом Ригелем. До свиданья, сеанс окончен.

Климова выходит от Вешнякова. Ригель: что вы несли, кто вам такое право дал? Климова: нужно замерить его гормональный уровень прямо сейчас. Семирадов: выполняйте. Климова: вчера он показал низкий гормональный фон, то есть мы имеем дело с большими скачками. А выяснить такой фон легче в состоянии сильной эмоциональной перегрузки организма. Тогда в кровь впрыскивается все, что есть в железах. По результатам мы сможем понять, чем питается та тварь. Ригель: это не имеет никакого отношения к решению стоящих перед нами задач. Мы должны отделить паразита от носителя. Климова: надо днем помещать его в медицинский блок, чтобы он мог общаться с гражданским персоналом, имитировать нормальную жизнь. Тогда мы увидим нормальную клиническую картину.

Вешнякова помещают в гостиничном номере. Он обнаруживает там телевизор и видеомагнитофон. Вешняков включает телевизор, обнаруживает отсутствие антенны. Он мастерит антенну из подручных материалов, смотрит новости. Он узнает, что его торжественная встреча должна состояться по завершении реабилитации через две недели.

К Вешнякову приходит Климова, она извиняется перед ним, говорит, что провоцировала его из медицинских соображений. Вешняков: я не знал про ребенка, она мне про него ничего не сказала. Я думал, вернусь и заберу его из детдома. И чего вам от меня надо? Вы не можете мне это сказать или не хотите? Не могу. Но я постараюсь вам помочь.

Ночью Климова вместе с Семирадовым и Ригелем наблюдает за выходом паразита из тела Вешнякова. Климова подходит к бронированному стеклу, ложится. Паразит повторяет движения. Климова говорит, что может войти к паразиту. На нее надевают скафандр, она входит в камеру, дает паразиту неваляшку. Тот сворачивается вокруг игрушки. Климова осторожно прикасается к паразиту. Тот бросается на нее, кусает за ногу. Охрана выносит Климову из камеры.

Семирадов приходит в номер Климовой. Он говорит, что тварь не отключает сознание Вешнякова. Они одно целое. Она только притупляет часть его социальных навыков. А потом она избавится от него, как бабочка, выходящая из кокона. Климова: нам нужно перевезти его в Москву. Семирадов: мы пока не знаем. Может быть, это детский организм. Тогда взрослая особь будет нам не по зубам. А здесь мы можем ее убить. Климова: новы рискуете жизнью героя. Семирдов: на то он и герой, чтобы знать о возможности погибнуть в любую минуту. Я каждый день шлю в Москву фальшивые отчеты о состоянии его здоровья: какая у него температура, давление, стул. Лишь бы не получить приказ о его уничтожении. По мне уже трибунал плачет.

Климова просматривает запись выхода паразита из тела Вешнякова. Она обращается к Ригелю: вы вырезали часть пленки. И не надо теперь говорить мне, что она питается тем же, чем и Вешняков. Чем вы ее кормите, свиньями? Почему скрываете это от меня? Ригель: мой вам совет, уезжайте. Вот приедет комиссия – достанется всем. Климова: а Нобелевку вы без меня не получите. Так что познакомьте меня со всеми данными. И Семирадову знать об этом не надо.

Ригель прячем Климову на заднем сиденье автомобиля, провозит ее в закрытую зону. Он дает ей бинокль с прибором ночного видения. Теперь вы сможете увидеть процесс кормления паразита.

Климова узнает, что паразиту скармливают связанных по рукам и ногам зэков.

На обратном пути Ригель рассказывает: чем мы только не пытались ее кормить, от лабораторных мышей до свиней. И потом Семирадов приказал дать ей заключенного. Ведь ей важно не только убить жертву, ей нужно, чтобы она испугалась. Тогда происходит выброс в кровь кортизола. Она им и питается. Так что мы на пороге больших открытий. Климова: но ведь для этого людей убивают. Ригель: это решил Семирадов. Вы думаете, я чудовище? Вы трус. Очень адаптивное существо с точки зрения отбора.

Климова приходит к Вешнякову. Я договорилась насчет пробежек, вам надо форму поддерживать. Во время пробежки по территории института Климова рассказывает Вешнякову, что с ним происходит. Вешняков предлагает встретиться этой ночью в том крыле института, где он живет.

Вешнякову дают снотворное, он таблетку сохраняет. Ночью он приглашает дежурную медсестру посмотреть с ним видео, угощает ее напитком со снотворным и выходит из комнаты. Он встречается с Климовой. Вместе они заходят в морг, находят там тело Аверченко, убитого паразитом. Климова: вы чувствуете в себе это существо? Мы с ним одно целое, я все знаю, все вижу, никаких моральных принципов. Климова: а почему вы это сразу не сказали? Вешняков: тогда меня Семирадов отсюда точно не выпустит. Мне надо продержаться две недели, потом приедет комиссия. Климова: но ведь из-за вас людей убивают. Не я это решение принял. Климова: а мне теперь понятно, почему эта тварь вселилась не в Аверченко.

Охрана обнаруживает Климову и Вешнякова, захватывает их. Климову доставляют к Семирадову. Тот говорит: надо было вам сразу все рассказать. И то, что тварь людей поедает? Семирадов: это оружие, им надо научиться управлять. А что касается людей…Семирадов протягивает Климовой личное дело одного из скормленных паразиту зэков. Он изнасиловал и убил 12-летнюю девочку. Климова: если узнают – вас отдадут под трибунал. Семирадов: победителей не судят. Давайте я вам покажу кормление. Не все же с биноклем по машинам прятаться. Климова: не надо! Я найду другой способ кормления. Семирадов: но не в краткосрочной перспективе. Климова требует, чтобы ее пустили в клетку к паразиту во время кормления. Она входит в клетку, тихонько напевает песню про миллион алых роз, периодически повторяя себе: я не боюсь ничего! Связанный зэк старается отползти подальше от твари. Та слышит шум и бросается на свою жертву.

Семирадов спрашивает Климову: он может контролировать паразита? Пока нет. Семирадов: мы должны научиться этому. Давайте работать, я открываю вам всю информацию. Вся ответственность на мне.

Климова говорит Ригелю: я теперь знаю, почему тварь не вселилась в Аверченко. У него были отклонения в работе надпочечников, которые медкомиссия перед полетом не выявила. Это привело к пониженному содержанию кортизола, что делало невозможным полноценный симбиоз. Чтобы их не понял стоящий рядом охранник, Климова переходит на латынь. Она предлагает Ригелю бежать из центра вместе с ней и Вешняковым. Ригель говорит, что остается. Но он отдает Климовой ключи от машины.

Климова говорит Вешнякову, что ей известен безопасный способ отделения твари от его организма. Я введу вам препарат, он создаст гормональный фон, как у Аверченко. Она выйдет из вашего организма и больше часа не протянет. А нам с вами надо будет после этого доехать до реанимации.

Климова внезапно бросается на охранника, делает ему укол в шею. Тот падает без сознания. Климова и Вешняков бегут по коридорам института. Их бегство обнаружено. Семирадов отдает приказ: Вешнякова брать живым, а Климову уничтожить. Охранник во главе с Семирадовым блокируют беглецов в одном из коридоров. Вешняков просит сделать ему инъекцию, меняющую гормональный фон. Климова выполняет просьбу, паразит выходит из тела Вешнякова, бросается на солдат. По шумок Климова и Вешняков добираются до автомобиля, выезжают за пределы территории института.

По дороге Вешнякову становится плохо. Климова останавливает машину, они выходят на дорогу. Подъезжает машина с солдатами. Оттуда выходит Семирадов. Он отдает приказ, солдаты открывают ящик, оттуда выползает паразит. Семирадов рассчитывает на то, что тварь снова окажется в организме Вешнякова, но паразит набрасывается на солдат, убивает их, а потом и Семирадова. После этого паразит забирается в тело Вешнякова. Тот приходит в себя. Климова говорит: ничего, мы что-нибудь придумаем. Вешняков: я уже придумал. Он поднимает пистолет, который обронил один из участников перестрелки, и стреляет себе в сердце.

Климова приезжает в Ростов-на-Дону. Она забирает из детского дома сына Вешнякова, разрешение на усыновление которого она получила.