Наряду с номинантами премии «Оскар»® Джекманом («Логан», франшиза «Люди Икс»), Фергюсон (грядущая «Дюна», серия фильмов «Миссия невыполнима») и Ньютон («Мир Дикого Запада», «Хан Соло: Звездные войны. Истории»), в фильме снимались Клифф Кёртис («Мег: монстр глубины», «Форсаж: Хоббс и Шоу»), номинант «Оскара»® Марина де Тавира («Рома»), Дэниэл Ву (сериал «В пустыне смерти», «Варкрафт»), Моджиан Ариа (сериалы «Видеть», «Смертельное везение»), Бретт Каллен («Джокер»), Натали Мартинес (сериалы «Противостояние» и «Беглец»), Анджела Сарафян («Мир Дикого Запада») и Нико Паркер («Дамбо»).«Воспоминания» — это режиссерский дебют Джой («Мир Дикого Запада»), поставленный по ее собственному сценарию. Она также является продюсером фильма наряду с Джонатаном Ноланом, Майклом Де Лукой и Аароном Райдером. Исполнительными продюсерами стали Афина Викхэм, Элишиа Холмс и Скотт Лампкин.В креативную команду Джой вошли некоторые ее коллеги по «Миру Дикого Запада», в том числе главный оператор Пол Кэмерон, художник-постановщик Ховард Каммингс, монтажер Марк Ёсикава и композитор Рамин Джавади, а также художник по костюму Дженнифер Старзик («Билл и Тед», 2020).Весь период первой беременности Лиза Джой не отходила от ноутбука. Перенесенная скорбь утраты и зарождение новой жизни совпали и подтолкнули ее к творческому исследованию темы воспоминаний в созданном ею цельном и переменчивом мире. «Некоторые невероятные моменты нашей жизни застряли у нас в голове», — говорит автор фильма. — «Это сюжеты, к которым мы возвращаемся вновь и вновь. Именно они придают смысл нашей жизни. Порой эти сюжеты ни с кем не связаны; уходим мы — уходят и они. В конце концов все мы, думаю, станем воспоминаниями. За поколения наше бытие сжимается до пары фраз. Я всегда говорила себе: постарайся, чтобы твои фразы звучали хорошо, дай этому миру больше, нежели получишь от него».При всей кинематографической интуиции Джой и массе отсылок, присутствующих в ее работах, вам возможно, будет удивительно узнать, что она выросла вне среды киноискусства. Ее обучение основам и признание классики пришло, когда она подрабатывала няней на старшем курсе колледжа ради сбора средств для литературных журналов Нью-Йорка. Когда ее подопечный засыпал, а его родители уходили, Джой коротала вечера за просмотром старых кинокартин. «Фильм-нуар нашел отклик в моей душе», — признается она — «Так же, как античная мифология. Их роднят сложные персонажи и мир, который подчас оказывается мрачен, жесток, несправедлив. Там нет однозначных героев, нет однозначных жертв. Меня привлекла сложность характеров людей, которые правят таким миром, живут в нем. Работая над "Воспоминаниями", я хотела углубить эту сложность, разрушить традиционное восприятие нуара, начиная с определения. Мы привыкли видеть такие фильмы мрачными, а я намеревалась наполнить сцену светом и естественной красотой, потому что мрак часто прячется за самым прекрасным окружением».Продюсер Джонатан Нолан (основатель студии Kilter Films наряду с Джой), вспоминает свою первую реакцию по прочтении сценария: «Я был потрясен, когда прочитал его. Она ссылалась на мои любимые фильмы, нуар и классику, более благодатные фильмы, где можно было обыграть проблему персонажа, судьбы, воспоминания... Она взяла все эти идеи и вывернула наизнанку. Разнесла их на кусочки и собрала заново совершенно невероятным образом. Сценарий был продан. Затем, после пары лет робких уговоров со стороны друзей (и с моей) заняться проектом самостоятельно, Джой, как всегда тщательно и самоотверженно, взялась за его воплощение». «Было безмерно приятно оказаться в числе творческих попутчиков Лизы Джой», — отзывается продюсер Майкл Де Лука. — «Она буквально взрывалась, когда индустрия начала работу над "Миром Дикого Запада", а ведь этот сценарий начал писаться как раз накануне. "Воспоминания" — это крепкая вещь, в ней заключены те же размышления, которые присущи "Миру Дикого Запада". Она также создана на стыке жанров: это и боевик, и триллер, и детектив, и мелодрама. Лиза придает сюжету устойчивость при помощи тем, которые рождают сильный отклик в душе, а ее взрывной стиль повествования порадует и неискушенного зрителя». «Глубина этого сценария никого не оставила равнодушным, — вспоминает давний коллега Лизы, ее друг и продюсер Аарон Райдер. — «Пока он ходил по рукам, Лиза то и дело заглядывала ко мне сообщить, как идут дела. И вот в один прекрасный момент она просто спросила себя: "Чего я жду? Надо взять и сделать!". Ей тогда предлагали другие возможности, другие проекты для режиссуры, но она была настроена самым решительным образом рассказать эту историю, и рассказать именно сейчас. Для каждого фильма есть свой подходящий момент. Я был просто счастлив оказаться в гуще событий».В случае с ведущим актером (Хью Джекман) приманкой стала репутация Лизы, а сюжет — даже намек на него — довершил сделку. «Когда я встретился с Лизой, она показала мне часть раскадровок. Я в целом понял, о чем будет фильм, хотя сценария тогда еще не видел. И мне он сразу понравился. Меня увлек этот удивительный мир. Мне понравился персонаж, и вдохновил тот факт, что мне предстоит работать со сценаристом-режиссером. По мне, она невероятно талантливая. Когда мы встретились, от нее исходила такая уверенность — не только по поводу материала, а по поводу ее будущих действий. Я почувствовал, как она им живет. Для меня это редкость, когда внутреннее чутье сразу говорит: "Ты должен это сделать". Честно говоря, я услышал его голос только на двадцатой странице сценария».Ребекка Фергюсон аналогично отреагировала на Джой и ее умение убеждать. «Ее тексты — это поэзия, в них есть музыкальность без натужности», — отмечает Фергюсон. — «И я как актриса хочу быть верной каждому ее слову. Помимо стиля меня сразу очаровало то, как по-разному выглядит Мэй, моя героиня. Она показана через представления других о ней. Само ее существование определяется каждым, кто считает, что видит ее. В разговоре с Лизой возникали вопросы: “Кто она? Какова ее настоящая сущность? Когда она дает просочиться правде?”. Ничего подобного у меня еще не было. В какой-то момент я создала для себя этапы становления Мэй и начала прорабатывать ее образ от середины пути разом к началу и концу. Это был невероятный опыт».Ради роли Уоттс — секретаря, помощницы и коллеги Ника Баннистера — Джой обратилась к неподражаемой Тандиве Ньютон. «Когда начались съемки "Воспоминаний", я неделю не могла поверить, что Лиза решила сделать меня частью свой первой картины», — поясняет Ньютон. — «Я в этой роли — неочевидный выбор, но тут-то и начинается магия: когда тебе доверяют что-то , что требует смелости, инаковости, актерские навыки сами собой включаются и позволяют преобразиться. Лиза увидела меня в роли Мэйв в "Мире Дикого Запада" и решила, что я смогу создать этого персонажа, что стало одним из лучших моментов в моей карьере, да и жизни в целом. Благодаря Уоттс я получила шанс изучить и сыграть личность, до которой иначе могла не дорасти».Джой легко погружается в процесс и может четко его описать: «Когда я сочиняю, то влюбляюсь во всех своих персонажей, будь то герой или злодей, независимо от пола, масштаба или степени испорченности — в каждом из них есть частица меня. Думаю, только так можно писать правдиво и видеть что-то вне линий ожидания, вроде "Эта девушка должна быть такой-то, а этот герой должен вести себя так-то". У каждого есть душа, все мы размышляем об одном и том же... Просто разными способами. Все мы хотим быть благородными, испытывать радость и счастье, жить, а не умирать».Ник Баннистер — прославленный ветеран войны, который помогает людям возвращаться в прошлое, но его привычка не брать денег с травмированных клиентов не способствует процветанию. Джой ощущает, как его опыт позволяет ему ужиться с превалирующей культурой. На этом фоне она исследует порочный аспект этой новой жизни. «В одном эпизоде Ник говорит, сколько закатов ему довелось увидеть на войне и как он научился ценить каждый из них, потому что бои начинались сразу после захода солнца», — отмечает Джой. — «Думаю, иногда особенно тяжелый опыт дает возможность радоваться любому моменту счастья. Мы жили в очень циничные времена, когда долго казалось, что искренность себя изжила. Она стала не модной. Но вот мир выходит из травматической ситуации — в основном связанной с эпидемией, и в подобном уровне иронии больше нет нужды. Нам выпал новый шанс на самовыражение, взаимодействие с миром и друг с другом. Может, и раньше не стоило принимать все как данность, так что теперь мы должны искать радость в жизни. Мне кажется, Баннистер усвоил этот урок, да и нам не помешает».Автор фильма взяла страницу сценария перед тем как связаться с актером, видимым ею в главной роли, и сделала «холодный звонок» посредством электронного письма с рассказом о себе и «Мире Дикого Запада». Также она упомянула, что «Воспоминания» — ее первый фильм и до сих пор она режиссировала всего один эпизод сериала, и что весь сценарий отправит только после встречи. «Хью с присущей ему добротой сказал: "Хорошо, давайте встретимся". Зачем ему было знать, что я прилечу из Лос-Анджелеса в Нью-Йорк ради этой встречи!», — вспоминает Джой. — «Он был очень мил и радушен. Я показала ему все наработанные концепт-арты, провела по сюжету. Он ухватил самое важное, что для меня говорит об отсутствии актерского тщеславия. Он тот, кто хочет всеми силами раскрыть все грани персонажа. Я сказала ему: "Вы считаете себя героем сюжета и порой так оно и есть, но не всегда и не в полной мере. Эта история сложнее. Здесь мало быть супергероем". И я оставила ему сценарий».Джекман отчетливо помнит их встречу: «Что меня привлекло помимо шанса поработать с Лизой, так это неизбитость сюжета будущего фильма. Мне кажется, зритель все чаще идет в кинотеатр за чем-то новым, чего не видел раньше. Желает погрузиться в мир, которого еще не видел. Он хочет отправиться в приключение с неожиданными поворотами, и это как раз оно. В общем, мир фильма захватывает сам по себе, но еще больше — оригинальность и непредсказуемость повествования. Как только я решил, что разобрался, меня ждал крупный сюрприз. Сюжет делал "зиг", а потом "заг", а его концовка — одна из лучших, что мне приходилось читать». Джекман охотно погрузился в беспокойные, темные глубины сознания своего персонажа. «Он — одинокий волк, ветеран. Жизнь оставила ему шрамы. В нем живет мрак. Возможно, поэтому он держится особняком — потому, что научился справляться с ним. А машина воспоминаний позволяет иметь дело с памятью и тайнами разума. Мой персонаж — это тот, кто приводит вас в глубины памяти, чтобы вы не отклонились от цели и не заплутались. Мозг, разум — непростое и потенциально опасное место, поэтому мой персонаж ведет вас безопасным путем и возвращает обратно. Его роль проводника, согласно Джой, берет начало из опыта служения войне и миру. Баннистеру не дает покоя тот факт, что кто-то может просто исчезнуть, оказаться стертым из бытия. Он и Уоттс с их пристрастием к аналоговым носителям для хранения сессий/воспоминаний, возможно, единственные, кто обладает последними земными свидетельствами жизни некоторых клиентов. В каком-то смысле Баннистер уже был склонен привязываться ко всякому, кто мог нарушить его равновесие и затем исчезнуть... когда появилась загадочная Мэй. «Мэй — это сложный персонаж», — поясняет Джой. — «Фильм-нуар славен тем, что в нем неизменно присутствует femme fatale: женщина с прошлым, терзаемая судьбой и терзающая других, исполненная тайн и недоверия. Я хотела обыграть эту идею. Есть множество фильмов (мы это проходили в "Мире Дикого Запада"), где мы встречаем с одной стороны девицу с чистой душой, а с другой — коварную обольстительницу. Это всегда существует вот так: или-или; эти две женщины полностью разделены, что, по-моему, неправильно и слишком плоско. Каждая может быть и любящей, и сексуальной; умной и одновременно милой, но идея противопоставления этих черт так глубоко укоренилась в обществе, что ее хочется разом и обыграть, и опровергнуть. Вопрос в том, кто же такая Мэй? Ответ таков: это человек, полный противоречий. Она не святая, но и не отчаявшаяся грешница. И Баннистеру придется увидеть ее во всей целостности ради того, чтобы отыскать. Вы не найдете правдивых историй любви, где бы персонажи проявляли только высокие чувства или только похоть. Это не любовь, а какое-то безрассудное увлечение. То, что начинается как страсть, как наваждение, становится глубже по мере того, как он узнает ее со всех сторон».Ребекка Фергюсон с удовольствием изучала все грани своего персонажа а также запутанный мир-лабиринт, из которого ему приходилось искать выход. Она замечает: «Лиза Джой — глубоко мыслящий человек, и мне кажется, она использует в работе все свое мастерство, чтобы передать идею. И я не знаю, как устроен ее разум. Откуда ей известно, какому инструменту сейчас вступать — арфе, флейте или виолончели — для меня неясно, и иногда я даже не хочу вникать. Главное, что все работает. И этот фильм невозможно отнести к одному жанру — фантастике или еще какому-нибудь. Он многоуровневый. Для меня в нем очень много эмоций и драматизма. Это — триллер. Это — саспенс. Это — образ. Фантастическая канва лишь средство для того, чтобы перенести нас в другие области этой драмы, показать ее под новым углом. В фильме присутствует ощущение нуара, старой кинематографии. А этот мир... Его сломанная красота...». «По-моему, всегда интересно найти некий излом в каждом из персонажей», — продолжает Фергюсон. — «Иначе мы все были бы одномерными или плоскими. Но среди прочего мне нравится то, что не приходится все переоценивать. Этот мир прекрасен такой, какой есть — совершенный или ущербный, все зависит от нашего взгляда. Также как и Мэй — мы изучаем ее сквозь призму чьих-то воспоминаний о ней. Надо лишь найти верный тон в каждом мгновении».По словам Джой, Ребекка — очень интеллектуальная актриса. «В ее взгляде есть нечто, что выдает твердость и остроту ума, и мне захотелось применить это для роли Мэй. Всегда видно, что у нее в уме происходит что-то еще, и по глазам Ребекки это тоже заметно. За это я обожаю ее игру. Когда мы впервые заговорили об этой роли, то мгновенно нашли общий язык как люди, как женщины, как созидательницы. "Ты будешь femme fatale в сексуальном платье, но это далеко не весь образ". Мэй претерпевает всевозможные метаморфозы, пока мы разбираем ее слой за слоем, изучаем прошлое, чтобы добраться до самой ее сути. Ребекка способна опровергнуть и оспорить все существующие представления о роковой женщине, сперва появляясь в классическом образе, затем открываясь все с новых и с новых сторон». Этот затейливый танцевальный дуэт персонажа и исполнителя прошел некоторое испытание временем, поскольку Джекман и Фергюсон когда-то участвовали в мюзикле «Величайший шоумен». Фергюсон говорит: «С Хью у меня мгновенно сложилось взаимопонимание, дружба и доверие. Никаких неудобств. Границы работают на автомате. Понимание без слов того пространства, в котором можно действовать — это такая свобода! Играя Мэй, я хотела «попасть» в ее переломные моменты, ее тени, ее надрыв. Никто, кроме Хью, не дал бы мне такого ощущения надежности. Это как оказаться в безопасности. Хью — это сама щедрость, доброта и веселье. Ему можно было сказать: "Я собираюсь кое-что попробовать, пока никто не в курсе". А он отвечал: "Посмотрю, что у тебя получится". Мы понимали друг друга, как близнецы в песочнице». «Ребекка — одна из талантливейших актрис, которых я знаю», — добавляет Джекман. — «Она увлекает словно по волшебству. Мэй окутана тайной. В ней есть соблазн и непостоянство. Это довольно четко показано, но потом с развитием сюжета ее характер раскрывается все больше, хотя вся тайна до конца не исчезает. И это совершенно прельщает Ника Баннистера. Это прельстило и Хью Джекмана, а зрителя прельстит наверняка». Такие заряженные отношения между создателями и актерским составом характерны для «Воспоминаний». Джой рассказывает об одной из первых встреч с Тандиве Ньютон, на которой они обсуждали ее возможное участие в сериале «Мир Дикого Запада»: «Я буквально познакомилась с ней через FaceTime — и мы обе кормили детей грудью в эфире. Что может быть реальнее? Я уважаю ее как актрису, как активистку, как подругу. Тандиве — прекрасная, живая женщина. Видели бы вы ее на улице, такую утонченную и полную достоинства, ни за что бы не догадались, что перед вами — настоящая оторва, звезда боевиков. Может, она и невысокого роста, но это неважно. Я бы поставила на нее в любой драке, потому что она может призвать на помощь все свое мужество: как мать, как защитница. Она волевая женщина, но у нее есть сердце, и именно такой я видела Уоттс. Благодаря ей я поняла все стремления моего персонажа, ее страхи, яростную преданность, ее уязвимость и стойкость». «Что мне нравится в Лизе», — в свою очередь, отмечает Ньютон. — «Так это ее устремленность в будущее. Изоляция для нее не приговор. Она задумывается о переменах еще до того, как будущее осознается как будущее, о том, что нас ждет: эволюция или деградация. Это пространство изменений, болезни роста человечества, физическая реальность нашего существования — очень насыщенное место. Лиза — очень многообещающий и глубокий автор, но также ее отличают невероятная эмпатия и добросердечие. Ее забота о самом невинном, самом естественном противоречит технологической реальности нашей жизни и жанру научной фантастики. И все же она помещает своих героев в эту суровую среду — или, точнее, пекло. Она создает сюжетные линии, которые помогают нам крепко задуматься о будущем и спросить себя: удастся ли нам попасть туда, не растеряв человечность?».Как и Баннистер, Уоттс обладает раненой, беспокойной душой ветерана, и ее послевоенное существование очень похоже на армейскую службу под началом товарища по оружию. «У них были очень теплые отношения в армии, настоящая дружба, — поясняет Ньютон. — «Кажется, мы выдвинули идею, что Ник приглядывал за Уоттс, хотя она и сама могла за себя постоять. В результате травматических событий прошлого Уоттс пристрастилась к спиртному — это выбранный ею способ бегства от боли. Ее единственный друг — работодатель. Мне кажется, особая прелесть этого фильма в том, что он напоминает: сколько бы боли тебе ни пришлось вынести, есть обратный путь. В моей жизни, в наших с Лизой диалогах определенно присутствовала эта важная мысль: суметь выразить боль, поделиться тяготами жизни с другим человеком. А также рассказать о том, как ты выжила, как смогла обратить боль в стойкость, как не сдалась. Думаю, именно это скрывается за дружбой Уоттс и Баннистера».Кому боль мотиватор и друг — так это полицейскому Сайрусу Буту, который спешит наживаться на обездоленных. Его покровитель — Сент-Джо, один из ключевых лидеров в распространении баки, самого популярного наркотика будущего. Бута сыграл Клифф Кёртис, а Сент-Джо — Дэниэл Ву. «Клифф Кёртис — мастер перевоплощений, он полностью выкладывается для каждой роли», — говорит Джой. — «Я знала, что у его персонажа, Бута, должна быть глубина почти трагического свойства, хотя он и непростителен в свой жестокости. В сценарии есть момент, из которого почти можно понять, как в таком разрушенном мире возникла подобная жестокость. Об этом говорит сам персонаж: "Когда все вокруг тонут, ты за гранью добра и зла". Если встает вопрос жизни и смерти, что толку в морали? Верно ли, что жажда жизни, стремление выжить любой ценой толкает на жестокие поступки? Я знала, что Клифф сможет выразить все эти нюансы и сделать своего персонажа кем-то помимо преступника, помимо убийцы». Клифф Кёртис признает: «Я сам хотел найти в этом какую-то поэзию, потому что отведенная моему персонажу часть сюжета прекрасно выстроена, в ней есть философская глубина и одухотворенность. Она похожа на поэзию слэма; мне было интересно найти свой подход к ней. Мне кажется, злодеи бывают самых разных сортов. Некоторые находят в этом садистское удовлетворение, и Сайрус Бут как раз из их числа. Думаю, он нашел свое место в мире и чувствует себя могущественнее из-за того, что работает на больших людей. Они награждают его за усердие, и он начинает чувствовать себя сильнее, отнимая власть у других, лишая их выбора. Мне необязательно полностью понимать его. Но я понимаю достаточно, исходя из той обстановки, которую Лиза для него выстроила». «Что касается Сент-Джо», — говорит она. — «У меня не было готового мнения о том, кого пригласить на роль и как он должен выглядеть. Но когда я увидела работы Дэниэла Ву, я поняла, что хочу с ним сотрудничать. Он очень талантливый, многоликий и магнетический, поэтому я его пригласила. Это открыло новые уровни для его персонажа, куда мы не могли попасть раньше. В сценарии появилось множество новых ходов, о которых я не задумывалась. Я поняла, что мне выпал шанс снова исследовать тему морали, нагромождения греха, тему "серых зон" в понимании преступности и героизма в этом дискредитированном мире».Дэниэл Ву как раз ждал подходящей роли, когда Джой к нему обратилась. «Я провел почти девять месяцев, дожидаясь хорошего сценария», — вспоминает он. — «И уже начал свыкаться с мыслью, что не дождусь. Но вот Лиза мне позвонила и прислала сценарий, и я обрадовался, что ждал не напрасно. Мне еще не приходилось играть таких многослойных персонажей. Он — гангстер, злодей, но в то же время уязвимый человек, поскольку у него разбито сердце. Он — порченый товар и вместе с тем крутой парень, так что играть его было интересно. Мне повезло с этой ролью, как никогда раньше». Джой и ее команда по «Воспоминаниям» дополнила актерский состав коллегами по прошлым фильмам. Так, в него вошли Марина де Тавира в роли Тамары, Моджиан Ариа (Себастьян), Бретт Каллен (Уолтер) — соответственно, мать, потомок и отец состоятельного семейства землевладельцев Сильванов; Натали Мартинес в роли жесткого прокурора Майами Эвери Кастильо и Анджела Сарафян в роли хрупкой Эльзы Карине.За помощью с визуальной и аудио-составляющей атмосферы «Воспоминаний», Джой обратилась к проверенным коллегам по «Миру Дикого Запада» — главному оператору Полу Кэмерону, художнику-постановщику Ховарду Каммингсу, монтажеру Марку Ёсикаве и композитору Рамину Джавади, а также новому партнеру, художнице по костюму Дженнифер Старзик. «Ховард уже привык, что мы приходим к нему с невозможными заданиями и как-то научился делать невозможное возможным. В этом его суперсила», — отмечает Джой. — «Вот так я пришла к нему и говорю: "Надо изобразить затопленный Майами, на базе Нового Орлеана", а он засмеялся: "Ладно, ради вас я его затоплю". И с удивительной помощью нашей команды по спецэффектам мы уместили затопленный город в полуразрушенном парке развлечений. Но с водой нужно быть осторожным, очень собранным и терпеливым; к счастью, наш постановщик трюков Брайан Махлейт тщательно подготовил команду, убедился в безопасности каждого, проявил понимание к эстетике фильма и моим целям и помог их осуществить. Съемки были безумными: мы все в болотных сапогах, гоняемся за лодками. Зато повеселились, да и сцены получились как раз такими, как я их представляла. Должна поблагодарить Брайана и Ховарда, которые помогли воссоздать этот мир, а также всю невероятную съемочную команду за отличную подводную съемку. Все-таки хорошо, когда не все делается с помощью спецэффектов: есть мир, с которым можно взаимодействовать, и магия, наполняющая его жизнью». «У Лизы были отличные образы, которые она долго выстраивала», — отвечает Каммингс. — «В "Мире Дикого Запада" мы в основном пользовались тремя цветами — серым, черным и белым; четвертым был красный, цвет крови. Здесь нам открылось поле для экспериментов: Майами, отблески ярких огней в воде, другое настроение. Мы взяли за основу заброшенный, весь заросший парк развлечений в Новом Орлеане под названием "Джазленд". Эту красоту запустения было грех не использовать. Лиза развила идею того, как вода проникает в здания и как люди начинают перемещаться выше вместо того, чтобы покидать их навсегда. Тут мы задумались: как можно переходить улицы, если не на лодках? Построить мосты? Если бы люди поселились на крышах, то разбили бы там сады и грядки? Откуда они брали бы электричество? Из солнечных батарей? Как обеспечивали бы изоляцию проводов? Проведя множество исследований, мы смогли выбирать детали, основанные на науке и существующие в реальности, дополняя их вымышленными ради целей повествования».Джой и Каммингс хотели создать теплую обстановку офиса Ника и Уоттс фирмы «Баннистер и партнеры», избегая стандартной для фантастических фильмов бело-голубой палитры. Они выбрали янтарные, оранжевые оттенки и ощутимую энергетику старого дерева. В первоначальных обсуждениях фигурировали архитектурные элементы стиля ар-деко, однако позже команда нашла банк в старом финансовом центре Майами с эстетикой 1920-х годов, который впоследствии был «перемещен» на угол Гравье-стрит и Сент-Чарльз-авеню во Французском квартале (Нового Орлеана), а в декор фасада были добавлены дополнительные элементы ар-деко.В поисках будущего логова Сент-Джо команда изначально рассматривала исторические места в пределах Квартала, в том числе Презервейшн-холл, но затем обратила взгляд на Алгьерс Пойнт, что по ту сторону Миссиссипи. В бывшем баре, который до этого служил универмагом, потребовалось укрепить несущие балки, но большую часть обстановки оставили нетронутой. Согласно Каммингсу, пристанище Джо находилось на втором этаже, но та часть здания была наполовину разрушена. Ее решили не перестраивать, а использовать как есть, добавив детали: мебель, картины в стиле рококо. «Иногда, когда ты ищешь место, оно находится само собой. Банк для конторы Баннистера во многом совпал с моими представлениями. Но притон Сент-Джо был подарком судьбы: я зашел и сказал себе: "О таком я не думал. Это даже лучше"».Для клуба «Кокос», где Баннистер впервые встречает Мэй в роли эстрадной певицы, Каммингс и его команда подобрали бывшее здание бурлеск-хауса во Французском квартале, ныне музыкальный зал. «Больше всего мне там понравилась тесная, невзрачная раздевалка за сценой, вся в красно-черных тонах, куда мы смогли впихнуть камеру», — вспоминает Каммингс. — «Это отлично помогло создать для Мэй образ девушки в беде. Вы появляетесь на пороге клуба, и перед вами открывается великолепие Майами, где начинается вся романтика».Для создания плавучего рынка в азиатском стиле были укреплены и удлиннены до самых болот доки в парке развлечений. В результате появилось место, которое Лиза Джой назвала «результатом человеческой адаптации», где люди в фильме торгуют с лодок, баржей и причалов. За дело взялись садовники и защитники диких животных: требовалось расчистить разросшуюся растительность и гуманными методами переселить аллигаторов, кабанов и змей. «После того, как животных расселили, у них отпало желание возвращаться», — шутит Каммингс. Пока разрастались империи, то есть, создавались Майами и Новый Орлеан недалекого будущего, Джой с главным оператором Полом Кэмероном обсуждали построение образа картины, который соответствовал бы неожиданным поворотам сценария и усиливал их. «Мне нравятся "Воспоминания" за то, что это аналогово-футуристический романтический триллер», — говорит Кэмерон. — «Для меня, Лизы и Ховарда было важно избежать всем знакомого ощущения антиутопии. А в Майами, даже полузатопленном, сохраняется романтика, дуют пассаты. Лизе очень понравилась прекрасная одинокая башня, которая раньше принадлежала иммиграционной службе возле арены в центре города. Мы использовали ее как площадку для романтической сцены между Хью и Ребеккой, гда он рассказывает ей миф об Орфее и Эвридике. Речь всегда шла о том, чтобы передать романтику антиутопии».Цитируя греческий миф, Джой снова тайком разрушает всеобщие ожидания. «Люди часто определяют отношения по тому, как они закончились, если закончились», — поясняет она. — «Это ставит последний момент во главе угла как самый закономерный. Но наш фильм о времени, о воспоминаниях, поэтому мне хотелось поспорить с этой мыслью. Все финалы одинаково печальны, даже если сказка была счастливой. Если наша цель — финал, мы никуда не отправимся, зная, что он заканчивается печально.Существует множество поэтических объяснений того, почему Орфей оглянулся, но сделав такой выбор, он навсегда потерял Эвридику. У этого мифа — множество уровней. Если его прервать посередине — если любой роман прервать посередине — это будет история со счастливым концом. Почему же мы оглядываемся? Ностальгия — сладко-горькое чувство, оно объединяет радость воспоминания и боль утраты. Жестокость времени в том, что в конце концов начинаешь терять людей. Возможно, порой приходится с кем-то расстаться, чтобы идти вперед. В какой-то момент ты больше не можешь оглядываться и одновременно двигаться по жизни дальше».Перед художницей по костюму Дженнифер Старзик стояла задача использовать элементы стиля «нуар» таким образом, чтобы они не отвлекали зрителя от временных рамок сюжета. «Мы не хотели, чтобы все выглядело как в старом фильме», — добавляет она. — «Это не ремейк того, что уже снято — лишь небольшая дань уважения к классике. Вдобавок, нам приходилось работать в сложных условиях высокой влажности и температуры, на полузатопленном побережье. Речь шла не об одежде жителей плавучих городов, а об аварийно-спасательном снаряжении. Большинству персонажей приходится отчаянно приспосабливаться к изменениям среды. Это резко контрастирует с равнодушием богачей, которые живут на возвышенности и не задумываются о том, что творится вне их мирка.Для Баннистера в исполнении Джекмана Старзик создала простой гардероб из нескольких универсальных предметов, добавив пару деталей для его свиданий с Мэй. Потому что кто откажется принарядиться в начале отношений? Костюмы Уоттс, персонажа Ньютон, навеяны ее военным прошлым. Она носит практичные льняные футболки и брюки мужского кроя, выцветшие на солнце. Внешний вид Бута рассказывает о его падении — он стал более неряшливым. Вдобавок к сохранившемуся из прошлой жизни полицейского жилету он носит худи, чтобы скрыть свои шрамы. Сент-Джо олицетворяет внешний показной блеск преступного мира. Он носит зеленый бархатный костюм, а также широкий ниспадающим халат, украшенный изображениями морских чудищ.А вот внешность Мэй в исполнении Фергюсон меняется в зависимости от каждой грани ее персонажа. Старзик рассказывает: «У нас есть Мэй-соблазнительница. В создании ее образа ткань заняла важное место, мы использовали шелк и другие яркие материалы. Тут есть намек на Лорен Бэколл, а поскольку Мэй выступала в клубе в Майами, я добавила туда еще немного от Джей Ло. Затем мы видим ее в другие не самые благополучные периоды ее жизни. Всего разработано около 20 вариантов образов для персонажа Ребекки».Сюжет фильма складывается вокруг воспоминаний о прошлом. Поэтому для Джой и ее команды было важно, чтобы зрители могли видеть, как воспоминания в буквальном смысле оживают. Когда Баннистер погружается в воспоминания, события разворачиваются в 3D-формате, и он (как и зрители) наблюдает их как реальность. Джой и ее команде предстояло создать на экране магию, чтобы деятельность разума превратилась в реальность. Они назвали это «голографией». Специалист по визуальным эффектам Брюс Джонс рассказывает: «Нам нужно было создать 3D-голографический эффект, чтобы наши актеры могли реагировать на кадры и сцены в реальном времени и видеть, как правильно перемещаться по голограмме». Джой описывает цель так: «Я хотела теплого аналогового ощущения и чтобы актерам не приходилось взаимодействовать только с голосом и ходить перед камерой по воображаемому кругу. Я подумала, что использование голограммы во время съемок поможет им убедительнее сыграть. К несчастью для моего помощника Пола, это было сопряжено с большими-большими сложностями. Сначала нам нужно было снять все воспоминания. Я планировала сцены, основываясь на передвижениях Хью, а затем мы должны были заставить камеру двигаться по той же оси, которая будет согласовываться с его последующими движениями по экрану. Я никогда не видела такую съемочную площадку, где все операторы и режиссер ходили бы с гигантскими линейками, вечно оценивая, где будет гипотенуза треугольника проектора», — улыбается она.Все, начиная с костюмов и заканчивая размещением мебели, было тщательно продумано, чтобы готовое «воспоминание» уместилось в пространстве, огороженном тонкой сеткой, натянутой на съемочной площадке в форме полуцилиндра. Джой подводит итоги: «Это была одна из самых мазохистских вещей, которые мы делали». Каммингс считает выбор Нового Орлеана в качестве места для проведения съемок удачным. Он говорит: «Новый Орлеан — удивительное место. Создавая совершенно безумный мир, вы можете создавать свои собственные правила. Вы можете установить новые критерии эстетики. Что было замечательного в этом проекте — многое из того, что было разрушено, превращено в руины и испорчено, на самом деле довольно красиво. Забавно, что мы работаем в этом диапазоне текстур и понятия прекрасного. Наша команда упорно трудилась, и как только они начали понимать, как все складывается вместе… Я заметил, как несколько человек из моей команды художников-постановщиков возвращались после того, как закончился их рабочий день, с семьями: они увидели результат сами и хотели поделиться им с близкими. Вот что делает любую работу, даже такую сложную, как эта, стоящей затраченных на нее усилий». Этот новый взгляд проникает в философию картины Джой. Тандиве Ньютон говорит: «Реальность жизни, то, на что мы идем, чтобы быть счастливыми, быть довольными, быть в безопасности... Но как быстро все может измениться. Мне нравятся слова британского антрополога леди Мэри Дуглас: "Грязь — это систематическое упорядочение материи". Это про то, как мы воспринимаем окружающий нас мир. То, что мы видим уродливым, грязным, в другом контексте прекрасно. И дело не в том, что у нас нет собственного мнения, убеждений, симпатий и антипатий — дело не в этом. Речь о том, чтобы открыть то, что мы способны принять, чтобы у нас было более широкое чувство человечности. Это есть в "Воспоминаниях". Мы рассматриваем вещи с самых разных точек зрения. Люди не плохие и не хорошие, нет однозначно черного и белого. Мир под водой, и в нем также невероятно жарко. Это своего рода двойственность. Там удивительный городской пейзаж, дикий и современный, и природа берет верх над бетонными джунглями».Даже ветеран индустрии Джонатан Нолан отметил широту видения и исполнения: «Я был поражен тем, как верно Лиза смогла воплотить свое видение. Не думаю, что кто-то мог бы снять этот фильм, кроме Лизы. Ведь она вложила в персонажей и картину мира столько сил и красоты. Мы сделали несколько амбициозных вещей в "Мире Дикого Запада"... Но стоять с ней в заброшенном тематическом парке в Луизиане и слушать, как она и Ховард — ставший нам уже почти родным — говорят о том, чтобы превратить его в Майами в ее сценарии, а затем увидеть это своими глазами...». Ребекка Фергюсон делится своими воспоминаниями о том, чем была поражена она: «Один из моих любимых моментов — когда я приехала и я вошла в костюмерную. Я могла бы представить, что, поскольку съемки фильма проходят в студии, то все, что, по моему мнению, должно быть порвано и изрезано, будет красивым, новым и невероятным. Но Лиза уважает сюжет этой истории, и она позволила ей проявляться в каждой детали — пейзаж, комнаты, мебель, лепнина, лица людей, которым приходится жить в этой суровой среде. И клуб, где я пела эти песни. Он не был грязным и обшарпанным — в нем была душа. Костюмерная за сценой была невероятной. Она напоминала гримерку с фотографий 1930-х годов, с освещенными зеркалами и готовящимися к выходу на сцену девушками в коротеньких платьях. Это полностью настроило меня на то, чтобы петь. Я сказала: "Дорогая, дай мне это платье, которое открывает все, и мой микрофон!"».Бог подземного царства мертвых Аид разрешает Орфею спуститься и найти свою умершую жену, потому что тот очаровывает своей музыкой. Его отец Аполлон подарил ему лиру и научил на ней играть. В «Воспоминаниях» Мэй — певица, и частично первоначальное влечение Баннистера к ней объясняется ее проникающим в душу голосом. Чтобы реализовать идею о сочном и изощренном музыкальном сопровождении в фильме, задуманную Джой для своего полнометражного дебюта, она обратилась к композитору Рамину Джавади, работавшему над фильмом «Мир Дикого Запада». Как и в предыдущих разговорах режиссера, слово «сломанный» повлияло на художественный выбор. Отшлифованное звучание традиционного полного оркестра не подходило. Для мира, в котором живут Баннистер и Мэй, было выбрано многоуровневое звучание гитар, фортепиано и барабанов. Музыкальная тема, которая звучит в момент зарождения отношений между Ником и Мэй как намек, затем расширяется и подхватывается оркестром, управляя и развиваясь во время одержимых поисков Ника. Джавади отмечает: «Суть фильма — в воспоминаниях, размышлениях о прошлом и попытке зацепиться за него. Поэтому мы хотели, чтобы звук был более вневременным для этих персонажей, их тайн и воспоминаний. Простота гитарной и фортепианной музыки показалась мне уместной». Именно эта двойственность, сравнение того, что было, с тем, что есть, не только изначально привлекла Хью Джекмана, но и предоставила ему более широкий контекст, в котором он рассмотрел «Воспоминания». Джекман говорит: «У каждого персонажа в этом фильме, в частности у моего, есть выбор — двигаться вперед или жить прошлым, цепляться за воспоминания. Сейчас мы живем в мире, где вы можете буквально жить в памяти. По-моему, что это действительно мощный способ для всех присутствующих посмотреть на себя и на то, как они живут. Именно здесь кино и искусство проявляют свои лучшие качества. Когда история может привести нас в места, куда мы не ожидали попасть, познакомиться с невероятными персонажами, заставить нас смеяться и плакать, увести нас... Но в то же время просто откройте свое сердце тому, что происходит в вашей собственной жизни». 
