Рецензия на фильм Громкое дело от Евгений Нефёдов

Подробно разбирая приёмы и методы, которыми разрушали СССР, Сергей Георгиевич Кара-Мурза помимо прочего привёл (в своём фундаментальном труде «Манипуляция сознанием») один характерный эпизод. В 1989-м стараниями «перестроечной» общественности были преданы гласности судебные ошибки, допущенные пенитенциарной системой за долгие годы. Газетчики, как водится, раздули очередную сенсацию, объявив, что ничего подобного в «цивилизованных государствах» невозможно. Вместе с тем публицист вспоминал о том, как ему довелось ознакомиться с аналогичными материалами в Великобритании и Испании: «… и это действительно потрясает: нам с советской судебной системой такое и в страшном сне не могло присниться». Досадно, когда реальная проблема, существующая испокон веков и требующая серьёзного (и постоянного!) изучения, не порождает конструктивную критику, а низводится до примитивного инструмента нападок на социально-политический строй или служит иным сиюминутным задачам. Ведь нет ничего удивительного, что судебные слушания, по результатам которых возникает обоснованное сомнение в том, что суровый приговор вынесен виновному гражданину, неизменно вызывают резонанс – очень часто попадают в категорию громких дел (так называемые causes célèbres). Такими прецедентами, что ни говори, косвенно проверяется эффективность функционирования правоохранительной системы в целом. Сезон 2021-го оказался для нидерландской киноиндустрии сравнительно успешным: сразу три местные постановки (ироническая мелодрама «Тяжело в любви! 2» /2021/, военная драма «Битва на Шельде» /2020/ и комедия «Бунтари @ школа» /2021/) попали в число десяти лидеров национального кинопроката. Однако «Громкое дело» не пользовалось повышенным зрительским спросом, заняв в премьерный уикенд (в сентябре) скромное двенадцатое место, в итоге же принеся порядка $655,6 тыс. кассовых сборов. Это косвенно объясняет, почему тамошние продюсеры не желали браться за реализацию проекта с явным налётом скандальности, притом что режиссёр изыскивал возможность осуществить экранизацию книги журналиста Баса Хаана, написанной в жанре документальной прозы, по меньшей мере с 2010-го года! А между тем картина снискала отличные отзывы, и её создатели стали триумфаторами на церемонии вручения престижных премий «Золотой телёнок», получив награды в четырёх номинациях (включая категории «Лучший фильм» и «Лучший сценарий»). Лично мне признание представляется заслуженным, даже если исходить из сугубо эстетических критериев – допустим, из сравнения с тематически созвучными зарубежными постановками (1). Сендер Бюргер (между прочим, родившийся в Кот-д’Ивуаре), несмотря на вполне солидный опыт, пока не добился широкой известности, во всяком случае – за пределами Нидерландов. Адаптируя первоисточник на пару с Бертом Баума, он вряд ли стремился к тому, чтобы его детище воспринимали в качестве детектива или триллера. Интрига с журналистским расследованием, проводимым Басом в процессе подготовки цикла аналитических телепередач, конечно, позволяет поддерживать неугасающий интерес к повествованию, поскольку новые факты и заключения профессионалов в разных областях знаний заставляют пересматривать ранее сделанные выводы. А в определённый момент возникает угроза благополучию Михаэля де Йонга, вызывающая саспенс… И всё-таки элементы популярных жанров носят строго подчинённый характер. Для кинематографистов было важнее по возможности беспристрастно и детально реконструировать ход событий с точки зрения одного из ключевых участников – Хаана. Именно привлечённый им эксперт по праву, специализирующийся на судебных ошибках, привёл аргументы, вынудившие прокуратуру инициировать повторное слушание. Уникальность ситуации заключается в том, что Эрнест Лаус, производивший впечатление откровенного, кристально честного человека, давая интервью, оказался осуждён во второй раз – на основании совершенно других улик (найденных на блузке жертвы следов ДНК). Так кто же неправ? Циничное убийство состоятельной вдовы Жаклин Виттенберг, совершённое 23-го сентября 1999-го года, послужило причиной своеобразного раскола в общественном мнении даже не из-за жестокости преступления как таковой. Обыватели волей-неволей проецировали на себя участь соотечественника, приговорённого к отбыванию длительного срока за решёткой, хотя доказательства (найденный спустя сутки нож и местонахождение, установленное благодаря звонку по сотовому телефону) являлись косвенными и, как выяснилось, крайне ненадёжными. К тому же, со стороны виделась недостаточно проработанной (следственными органами) версия причастности другого подозреваемого, окрещённого прессой «Разнорабочим». Сложность заключается в том, что подчас искреннее заблуждение не отличишь от злого умысла. Вот Бас действительно постарался сохранить объективность, не поддавшись возникшим личным симпатиям и не испугавшись потерять лицо, публично признав неточность прежних утверждений. А Морис де Хонд, напротив, настаивал на безоговорочной виновности де Йонга, основываясь на весьма спорных логических умозаключениях и ряде выдвинутых гипотез, впоследствии опровергнутых. Известного социолога не остановили ни контрдоводы, ни приговор за диффамацию с обязательством уплатить денежный штраф… Морис поначалу ещё делал оговорки в том духе, что всего лишь озвучивает предположения, допуская вероятность ошибки, однако вскоре – под камеру! – заявил о стопроцентной убеждённости в виновности Михаэля. Бюргер даже не стал прибегать к услугам профессионального актёра, ограничившись его подлинными архивными записями – во избежание отрицаний и обвинений в искажении смысла сказанных слов. Однако не менее принципиально, что сами авторы не следуют столь сомнительному примеру, тем более что не так трудно было раздобыть сведения, указывающие на материальную заинтересованность де Хонда (правда, в финальных титрах сообщается, что с тех пор о движении «Мы 21» информация не всплывала). По завершении сеанса отнюдь не ощущаешь себя находящимся «по ту сторону разумного сомнения» (если воспользоваться заголовком классического нуара Фрица Ланга). Да, улики представляются весомыми, а де Йонг с любимой Мейке Виттерманс пережили слишком много незаслуженных страданий, чтобы не вызвать сочувствия. И тем не менее практика неоднократно доказывала, что полностью исключать «погрешность» в подобных случаях нельзя. Таким образом, Сендер призывает нас своим «Громким делом» (вынесенное в заголовок слово «de veroordeling» буквально переводится, как «осуждение» или, точнее, «вынесение обвинительного приговора») лишний раз задуматься над тем, что являет собой истина. Над тем, как непросто её, эту самую истину, иногда установить. И, наконец, над тем, что нередко сотрудники масс-медиа, нарушая негласные правила (неосознанно или из корыстных побуждений), способствуют распространению лжи. В данном отношении Бас Хаан воспринимается фигурой, достойной неподдельного уважения, – и перечень его достижений, перечисленных под занавес, право, не удивляет. _______ 1 – Например, с американским «Тихим омутом» /2021/ (правильнее – «Стиллуотер») Тома МакКарти, частично основанным на обстоятельствах уголовного дела Аманды Нокс.