Рецензия на фильм Дуэль. Пушкинъ — Лермонтовъ от Сергей Ю. Кравченко

Середина XIX века. История пошла другим путем: Пушкин и Лермонтов не погибли на своих дуэлях, а Россия одержала победу в Крымской войне. Два поэта получают важный правительственный заказ. Смотрите фильм «Дуэль. Пушкинъ – Лермонтовъ». Завсегдатаям простеньких паб-квизов хорошо известно одно неплохое правило: если не знаешь ответа на вопрос, говори «Пушкин». Может, повезет. Авторам картины «Дуэль. Пушкинъ – Лермонтовъ» не повезло, хотя они на всякий случай присовокупили к имени солнца нашей поэзии еще одного классика. История обожает сослагательное наклонение. Январский день 1837 года на Черной речке стал роковым для другого участника знаменитой дуэли. А Мартынов с Лермонтовым все-таки остались добрыми друзьями. И вот два великих стихотворца встречаются двадцать лет спустя в совершенно другой стране, эта Россия не похожа на то, что пишут в учебниках истории. Самое главное отличие: в альтернативной реальности страна одержала победу в Крымской войне. И все сразу резко повзрослели/подобрели/ поумнели. Император Николай I по-прежнему на троне и скорбит о смерти вольнодумца Чаадаева, не сердится на обидные прозвища, которыми его когда-то наградил молодой Пушкин. Граф Бенкендорф роняет сентиментальную слезу, читая на память крамольное стихотворение Лермонтова. Цензор Вяземский ничего не запрещает, а только ласково рекомендует. Грибоедов целым и невредимым вернулся из Тегерана, и теперь превратился в паркетного шаркуна, пописывающего стишата в перерывах между этапами дипломатической карьеры. Наталья Гончарова ежегодно посещает могилу покойного возлюбленного, темпераментного однофамильца персонажа «Графа Монте-Кристо». А главные герои, два славных пиита, прошли серьезную внутреннюю перековку. Осознание того, что Крым остался нашим несмотря на происки и бредни коллективного Запада, сделало их настоящими патриотами, готовыми даже взяться за реализацию вполне себе официозного проекта: написание стихотворной истории дома Романовых к 250-летию правящей династии. Все поменялось, неизменным осталось только одно: стремление светских кавалеров чуть что – хвататься за рукоятку дуэльного пистолета. В этой параллельной вселенной в смертельной схватке должны сойтись Пушкин и Лермонтов. Второсортную поделку от настоящего произведения искусства, как правило, отличает одна важная особенность – после ознакомления с трудами графомана хочется задать вопрос: что хотел сказать автор? Зачем нам сочинили очередной детсадовский анекдот на тему «Однажды Пушкин и Лермонтов…»? Понятно, что в 2014 году, когда на экраны вышел фильм, прогрессивная общественность была взбудоражена воссоединением Крыма с Россией, но зачем по этому поводу тревожить память поэтов, сраженных пулей дуэльного пистолета? Однако задача поставлена: народу надо в доступной форме дешевого водевиля изложить азы тогдашней (а заодно и нынешней) геополитики. И вот говорящие головы, насаженные на тушки, которые обряжены в извлеченные из запасников антикварные наряды, оглушают нас пафосными речами про то, как коварный зарубеж искушает простецов либеральными побрякушками. Мимоходом упоминаются имена гнусного релоканта Герцена и немца подозрительной национальности Карла Маркса. Заодно вымышленный, но шибко обрусевший немец фон Берг, дуэтом с Лермонтовым (русский с шотландскими корнями) исполняет оду нерушимой дружбе двух народов-богоносцев, которым норовит нагадить все та же англичанка (в 2014 году трудно было вообразить пришествие канцлера Мерца). Этот сеанс политпросвещения для оживляжа перемежается диалогами двух титулованных кумушек, пародийно сплетничающих на злобу дня. И, разумеется, сольные выступления основных персонажей. Вот Пушкин (роль исполнил Александр Карпов). Согбенный старец 57-и лет, фирменные обезьяньи ужимки (оправдывает лицейскую кличку) и страдания рогоносца, которые вполне оправданы томными флешбэками, где Наталья Гончарова исходит жаркой похотью в объятиях пылкого Дантеса. Лермонтов. Затравленный взгляд матерого лузера: ему плохо пишется и неудачно играется. Он веерно хамит окружающему миру, отчаянно нарываясь на дуэли. Постоянно закидывается по поводу причин и хода Крымской войны, обличая в лице гламурного Грибоедова дипломатическую тусовку. Главные герои, как и обещано, вступают в конфликт и сходятся в поединке. Почему два светила вдруг сошли со своих орбит и решили устроить большой взрыв – остается совершенно непонятным. Повода для смертельной обиды не наблюдается, так что осмелюсь предположить: это были очень нервные, мнительные и инфантильные парни. Поэтому ключевое допущение авторов картины о том, что Пушкин и Лермонтов дожили до весьма преклонных лет, выглядит совершенно неправдоподобным. Поэты на протяжении своих коротких жизней действительно нарывались на неприятности, чреватые возможностью заполучить тяжелый свинцовый шарик куда-нибудь в жизненно важный орган метров эдак с десяти. Но по приколу для зрителей исполнили такой вот разухабистый фарс. Жанровая неопределенность (то ли философская притча, то ли заезженный анекдотец) порождает неуверенность исполнителей: как все это можно сыграть? Если главные герои худо-бедно справляются с этой непростой задачей, то второстепенные персонажи просто ужасают. Николай Павлович – это император. Значит, в любой ситуации нужно одну руку отклячить за спину, выкатить грудь и вытаращить глаза. А что вытворяет Невинный-младший в роли Грибоедова! Он заламывает руки и закатывает глаза в манере пошлого фигляра провинциального театра из какой-нибудь пьесы Островского. И почему продюсер Жанна Воробьева вообразила себя актрисой? Она выдает свой текст в гамме полкового барабана, явно понимая, что режиссер не осмелится делать замечания начальству. Военная массовка способна вызвать нервический смех: пара десятков реконструкторов изображает оборону Севастополя. Вообще, об этой войне столько говорят персонажи, что ее события можно было оставить за кадром, тогда зрители не содрогнулись бы от ужасающей своей пошлостью сцены, когда ангелическая девица в ночнушке разгуливает среди тех же реконструкторов, изображающих погибших героев. Но особое удовольствие ценителям доставит язык, на котором изъясняются герои картины. Нам в уши водопадом льются изысканные звуки в незабвенном стиле «паки паки иже-херувимы» и «вельми понеже». Чего стоит один только глагол «слыхивали». Сразу в памяти всплывает легендарное либретто Чайковского/Шиловского к опере «Евгений Онегин»: слыхали ль вы (откуда львы в усадьбе Лариных?). Кульминационный эпизод, в котором Грибоедов читает сцену из продолжения «Горя от ума», представляет собой настоящий апофеоз безвкусицы. Жутко кривляясь и издавая истошные вопли, создатель Чацкого, излагает видение своего героя: на квадриге бесов в преисподнюю летит Россия (квадрига – это колесница, запряженная четверкой коней, какую роль в этом образе должны играть бесы – непонятно). И тут возникает сущий кошмар: начинает стенать какая-то пена, да еще и «вздыблясь по отвесам»! Какие львы слыхивали такой верлибр, такой изыск версификации? Ляпис-Трубецкой со своим жалким стремительным домкратом отправляется на свалку истории литературы. Спешу успокоить современную молодежь: Грибоедов на самом деле погиб в 1829 году в Тегеране при исполнении дипломатических обязанностей и избавил нас от дальнейших похождений Чацкого, которому снятся «квадриги бесов». Умерла так умерла! Долгих лет жизни создателям фильма «Дуэль. Пушкинъ и Лермонтовъ». Ждем новых анекдотов. Можно про Петьку и Чапаева.