Рецензия на фильм Универсальный язык от Kickingrussian

Фантастическая комедийная драма 2024 года «Универсальный язык» режиссера и сценариста Мэттью Ранкина («XX век») онлайн смотрит на необычную головоломку на территории Канады, где жители города Виннипег образовали дружелюбное сообщество, и все начали говорить на фарси, сделав французский язык дополнительным для этой локации, и показывает, как мастерство создания экранных историй делает крайне необычный шаг в сторону абсурда, смешанного с сердечностью. В нарративе, который удивил фестивальные конкурсы и создавался при сотрудничестве со сценаристами Илой Фирузабади и Пирузом Немати, постановщик концентрируется на путешествии по неожиданным связям в жизнях людей и, опираясь на фильмы Уэса Андерсона и их симметричную и чудаковатую эстетику, создает альтернативную реальность, где иранская культура и традиции целиком встраиваются в типичную канадскую жизнь. За таким сюрреалистическим фасадом Ранкин скрывает размышления о культурной идентичности и принадлежности, когда отправляет на историческую родину в Виннипег некого блудного сына Мэттью (в роли главного героя автор снял самого себя), чтобы показать поведение чужака в сконструированном мире, где взрослые и дети с одинаковым энтузиазмом пытаются найти себя в чужом урбанизированном пространстве. В режиссерской трактовке событий, которые подобно ленте Мёбиуса замыкаются сами на себя и движутся внутри нелинейного сюжета, все находится внутри замысловатых и трогательных спиралей, и когда юные Негин (Роджина Эсмаэли) и Назгол (Саба Вахедьюсефи) находят вмороженную в лед крупную купюру, и когда их учитель французского языка чувствует себя посторонним и иностранцем в этой среде, и когда городская среда обрастает собственным комплектом достопримечательностей. Умение Ранкина превращать рандомность незначительных событий в нарративную стратегию, благодаря которой в ленте переплетается множество счастливых случайностей связанных друг с другом жизней, позволяет также соединять вместе культурные традиции с чувством общности персонажей проекта, причем, какими бы разными они не казались внешне, их объединяет на глубинном уровне что-то неуловимо общее. Через эксцентричную подачу экранного материала и поиск невидимых нитей, которые объединяют все человечество, постановщик создает определенный мир с эмпатией без границ внутри локации, где забота и мысли о ближних превращают иранское комьюнити в единый чувствующий организм. Даже когда экскурсовод Масуд (Пируз Немати) проводит скучные экскурсии по Виннипегу, то он вдохновляется больше местом, где живет, чем событиями, которые в нем когда-то происходили. Блестящее стилевое решение Ранкина создает ощущение открытия, когда за сценами-кусочками пазла возникают все более глубокие представления о том, насколько важно держаться корней и насколько сильно могут трансформироваться родной дом и дорогие сердцу места под мягким воздействием гуманной, но все-таки чужой культуры. Концепт дома у режиссера оказывается разработанным с метафизической, а не с вещественной точки зрения, что дает возможность трансформировать притчу о блудном сыне не столько как интерпретацию, сколько как культурологический парадокс на почве любви автора к стилистике традиционного иранского кино. Поэтому «Универсальный язык» знакомит с визуальной мифологией отдельно взятого города и находит красоты в меланхолии приглушенных и мрачных тонов, добавляя к ним время от времени интимности и тепла, что позволяет продвигать через дезориентированных, на первый взгляд, персонажей и вкрапления абсурда глубокие мысли относительно общности и принадлежности. С «Универсальным языком» у Ранкина проходит фокус многослойности, когда за проблесками в первом акте далее слой за слоем появляются смыслы трогательной истории, где происходит прикосновение к чему-то по-настоящему универсальному, к человеческому опыту, который не может быть официальным и не знает границ, когда люди пытаются найти свое место и свой баланс в жизни. Комфорт памяти Мэттью и его утешение в воспоминаниях находятся у постановщика в конфликте с радикально изменившейся жизнью, в которой даже родная мать перестает узнавать его, что безусловно ранит и царапает его как родительским домом, где теперь живут незнакомцы, так и вежливым состраданием к человеку, вернувшемуся спустя много лет для воссоединения. Творческий метод Ранкина предполагает сборку нарратива через совпадения, через пересекающиеся жизни характеров при помощи удивительных и неприметных способов, не осознаваемых до конца в рамках магического реализма автора, который связывает всех единым и волнующим опытом от простых добрых дел до художественного самовыражения. За легкостью режиссера скрывается глубокомысленный взгляд на судьбы героев и незнакомый широкому кругу зрителей иранский социум на канадских улицах среди тщательно прописанных героев, которые находятся в странном переплетении культурных норм, где все написано на фарси и, тем не менее, создается идиллия всеобщего добрососедства. Желание Ранкина бросить вызов мнению о том, что все иностранное воспринимается чужеродным, выглядит достаточно наивным в связи с другими художественными контекстами, однако авторские мысли о красоте, не знающей границ и языковых барьеров, делают эту ленту симпатичным событием в мире артхауса, где драматические аспекты как правило идут в настоящее время от обратных установок. Поэтому «Универсальный язык» торжествует в прихотливой прорисовке общечеловеческих ценностей, когда внешняя культура деликатно меняет ландшафты и поглощает их, показывая текучие культурные миграции, несущие вопреки ожиданиям не насилие, а сострадание и добро, в рамках выбора целей, осознания принадлежности и воплощения понимания между этническими незнакомцами.