Рецензия на фильм Законы человечества от Kickingrussian

Смелый фантастический триллер 2024 года «Законы человечества» режиссера и сценариста Фила Блаттенбергера («Гнездо кондора», «Под прицелом») онлайн смотрит на фрагменты альтернативной истории времен «холодной войны», которые разворачиваются на фоне суровых и беспощадных пустынь, и исследует состояния людей во времена политической борьбы, когда был убит в 1963 году американский президент Джон Кеннеди. Постановщик использует нарратив о двух федеральных маршалах Фрэнке Фентоне (Джейкоб Кеохан, «Хэллоуин убивает», «Любовь на подъёме») и Томми Мортоне (Джексон Рэтбоун, «Влюблённый наследник», «Остров»), которым поручено исполнить ордер на арест в глухом уголке Невады в условиях физической и психологической изоляции, когда исследуются военные шрамы героев и идет прямая перекличка с историческими сдвигами того времени. Проект Блаттенбергера сталкивает приезжих не только с местным наглым преступником Бенджамином Бонни (Дермот Малруни, «Нервный срыв», «Костолом») и его сыновьями, но и собственными внутренними демонами воспоминаний о боевом опыте, которые открывают окно в тревожное прошлое, чтобы постоянно омрачать настоящее. Тем не менее, персонаж Рэтбоуна, ветеран войны в Корее, вполне годится со своим запасом безрассудного духа и чёрного юмора на роль последнего героя боевика, смягчающего саспенс происходящего ироническим весельем. В режиссерской интерпретации суровые традиции охраны правопорядка пересекаются с постоянно раскручивающимся по спирали сюрреализмом происходящего и ставят в положение ненадежного рассказчика самого автора, который высказывается и о жестокости власти, и напускает веселящего конспирологического тумана в третьем акте, и эксплуатирует метафору пустыни, вызывающую ощущение изоляции от всего мира, где ничего не происходит с давних времен. Для типичного b-movie Блаттенбергер оказывается неожиданно многослойным, когда при помощи эксцентричного проповедника Кессиди Уиттакера (Харви Кейтель, «Малышка Джо», «Эффект парадокса») позволяет себе пространно рассуждать о долге и памяти в поездке, где для смелых федералов все пошло не так, когда простая по замыслу миссия Фрэнка и Томми быстро превращается в хаос после столкновения с бандой Крэша Мункалфа (Ричард Брейк, «Ограбление по-аризонски», «Врата ада»). Такой внезапный всплеск насилия помогает Блаттенбергеру задавать тон для сырой и неограненной опасности и намекать на шаткое положение закона в этих отдаленных местах, когда повседневная рутина маршалов превращается в неожиданный нуар, где фильмы с концептами, близкими к традиционным вестернам, постоянно подпитывают нарратив, совмещая постоянные воспоминания Фрэнка о Второй Мировой с резким контрастом импульсивности его напарника. Поэтому «Законы человечества» за простым криминальным делом скрывают серьезный заговор, который позволяет повышать ставки в игре и выводить противостояние на территорию жанрового абсурда с последующим шоком от авторской фантазии, являющейся подтверждением растущих амбиций, готовых находить новые амбивалентные маски для персонажей в традиционном, на первый взгляд, сюжете. С одной стороны «Законы человечества» у Блаттенбергера следуют протоколу и воплощают на экране процедуру двух охотников за головами по нейтрализации опасного преступника, однако с другой происходит перепрошивка условных трещин памяти, когда спустя несколько десятилетий мотивы до сих пор нерасследованного убийства Кеннеди получают ерническую огласку, которую спорадически продуцирует надломленная психика характера Кеохана. Внутри реконструированного ретро постановщик устраивает для Фрэнка конфликт между призраками прошлого и требованиями беспощадного настоящего, отбрасывая тень от внутренней борьбы главного героя на его поступки и заставляя задуматься о том, как участие в исторических конфликтах и войнах может деформировать личность человека, которым все время движет долг дисциплины, а не безрассудные инстинкты как в случае с Томми. Внутри бадди-муви Блаттенбергер смешивает неистовую энергию, которую излучает герой Рэтбоуна, и постоянное пребывание на грани тихого экзистенциального отчаяния Фрэнка, чей размеренный подход к расследованию создает между напарниками подвижное напряжение, непредсказуемое по сути и заставляющее задуматься о том, как далеко готов зайти автор в своем карнавале пустынных масок и жестокой театральности. Экранная химия между Фрэнком и Томми исследуется Блаттенбергером при помощи контрастов, когда их противоречивые методы работы и сотрудничества постоянно порождают трения, однако в кризисных ситуациях эти мужчины способны работать как слаженный организм и отбрасывать в сторону все размышления о долге, прошлых неудачах и непредсказуемой цене службы на государство. Размышляя о социальных тенях, которыми являются центральные персонажи, режиссер в полной мере отражает секретность институтов, призванных поддерживать порядок в моменты, когда само выживание требует импровизации, и заставляет где-то под поверхностью сюжета кипеть паранойю времен «холодной войны», когда подозрительность в рамках ограниченного круга характеров окрашивает действия тех, кто находится по обе стороны закона. Секреты и скрытые мотивы у Блаттенбергера подчеркивают сатирические интонации с критикой устаревших догм, эксплуатируя крутые жанровые диалоги и вызывая тональную рябь невозмутимыми лицами и неожиданной прохладой в динамике сюжета, где само беспокойство за судьбы мира является больше эстетским упражнением и сталкивает одиноких персонажей в надежде что-то изменить. Постановщик создает для зрителей миражи образца 1963 года и склоняется к экспериментированию, где жёсткий реализм схлестывается с эксцентричностью, что рождает искренний хаос и оправдывает творческие искания автора, получившего, по всей видимости, неожиданные плоды даже для него самого. Поэтому фильму «Законы человечества» удается выглядеть в 2025 году кинематографическим путешествием к тёмным моментам американской истории XX века, подобным полету на обратную сторону Луны, когда атмосфера рассказа об эпохе повсеместного недоверия оказывается намного важнее анализа причин, по которым начали рушиться под тяжестью собственных противоречий многие общественные институты.